Диету не предлагать

Впрочем, мы оба не стали разуверять местного эскулапа. Пусть так. Главное – поскорее до этого самого отдыха добраться…

Вернувшись в номер, где были обе наши сумки, первое, что я увидела – это гребаный ежедневник, спокойненько лежавший на кровати.

– Держи, – я подняла трофей с белоснежного покрывала, второй рукой все еще придерживая у лба компресс.

– Спасибо, – блондин шустро протянул руку к книге, и тут случилось обратное: и он, и я крепко вцепились в нее. Видимо, оба, наученные пережитым, не желали повторения бесценного опыта.

Возникла неловкая пауза, во время которой наши взгляды нечаянно встретились. Во мне еще бурлили остатки злости. Правда, их здорово охлаждал компресс со льдом, приложенный к шишке.

А этот… паразит стоял и улыбался! Вот натурально растягивал губы, а в его зеленых глазах черти плясали джигу.

Я медленно разжала пальцы. Хотя больше всего мне хотелось треснуть его этим ежедневником.

– Макс, – всего одно слово, раздавшееся в тишине, прозвучало хрипло.

– Что? – не поняла я.

– Мое имя, – пояснил блондин, глядя на меня со странной смесью злости и… веселья – Мы уже, как-никак, знакомы больше суток.

Он глянул на запястье, где у него красовались часы.

Я хмыкнула про себе: пижон. Ну кто сейчас носит на руке этот архаизм? Телефон же удобнее.

А этот блондин между тем продолжал:

– Так вот, мы уже столь долго знакомы. Я даже видел твои лифчики. К слову, весьма симпатичные, особенно тот черный, кружевной. Так что я подумал, что мне все же стоит представиться.

Я смерила его взглядом и фыркнула:

– Ника.

– Знаю. Ника Белоус.

– Откуда? – моя голова, которой сегодня досталось, отказывалась соображать.

– Ты же сама сказал, когда вылезла из кровати: «Ника Белоус не рекомендует», – продекларировал он, явно подражая мне.

– Не «из кровати», а «из-под кровати», – прошипела я, и тут по насмешливому, полному превосходства взгляду поняла: да надо мной же форменно издеваются! – Ну что, познакомились? А теперь давай прощаться. Надеюсь, что навсегда. У меня завтра тяжелый первоотпускной день, так что…

«Топай на выход» хоть и не прозвучало, но явственно читалось между строк.

На меня бросили странный задумчивый взгляд. Мужская рука легко подхватила с пола сумку.

– Извини за шишку, – удивительно было слышать в голосе блондина искреннее сожаление. – И за сумку.

– И ты прости. За карман. Я нечаянно, – почему-то именно в этот момент захотелось провалиться от смущения.

Дверь за блондином закрылась. А я, в пыльной футболке, так и стояла, держа у шишки лед. Веря и не веря, что, кажется, этот Макс исчез из моей жизни насовсем.

Сумасшедший день закончился. Можно выдохнуть.

За окном уже царствовали чернильные сумерки, из распахнутой балконной двери лились звуки неспящего курортного побережья, когда шум волн сплетается со смехом и музыкой.

Красиво. Романтично. Голодно.

Желудок, который еще недавно митинговал, вдруг решил, что революций с него хватит, и мирная жизнь с круассаном и зеленым чаем не так уж и плоха. Глянув на часы, я отложила фитнес и здоровый образ жизни на завтра и заказала в номер сэндвич и колу.

Умылась, переоделась в чистую футболку и начала распаковывать вещи, когда раздался стук в дверь.

Я поспешила открыть, уже предвкушая аппетитный сэндвич, но вместо него на пороге обнаружился неаппетитный блондин. С сумкой в руках.

– У меня нет твоих рубашек. Плавки тоже не брала, – подняв руки в жесте «сдаюсь», отрапортовала я.

– Жаль, – ничтоже сумняшеся выдал блондин. – Тогда мне не пришлось бы искать дурацкого повода, чтобы вернуться.

Видимо, недоумение большими буквами читалось на моем лице, поскольку этот гость, который был тем еще незваным татарином, поспешил пояснить:

– Мне правда, жутко неудобно, что из-за меня ты чуть не получила сотрясение…

– Может, и получила, просто доктор решил статистику не портить, – тут же мстительно перебила я.

Блондин моментом перешел в уже привычное для меня взбешенное состояние.

– Ника, ты можешь не перебивать? Хотя бы иногда? Я вообще-то пытаюсь извиниться.

Хотела уже было рявкнуть, что попытка засчитана, и он может катиться колбаской по малой Спасской, но… вместо этого отчего-то произнесла:

– Если ты угостишь меня кофе, будем считать, что мы в расчёте.

Он улыбнулся. Искренне и широко. Я бы даже сказала, профессионально.

– Договорились. Значит, завтра я тебе позвоню, – и Макс как ни в чем не бывало развернулся и, насвистывая заковыристую мелодию, пошел к лифту.

– А как ты узнал мой номер телефона? – наконец сообразила спросить я. Нет, определенно, мозги у меня сегодня ушли в загул.

Мой вопрос настиг Макса уже на середине пути. Он обернулся и, плутовски усмехнувшись, произнес:

– Расскажу завтра. При встрече, – и, поигрывая сумкой, пошел дальше.

Я лишь покачала головой и вернулась в номер. Странный он все-таки, этот блондин.

Остаток вечера прошел на удивление мирно и вкусно: сэндвич с индейкой стал отрадой моего желудка, а книга про девушку с татуировкой дракона – отдыхом для души.