Дифференцировать тьму

В более учтивых выражениях, конечно.

– Спасибо. – Я взяла обе книги, положив их себе на колени. Постаралась произнести спокойно, ничем не выдавав чувств.

– Если что будет непонятно, обращайся, – любезно отозвался Лод.

– Конечно. – Я опустила взгляд, изучая паутинку линий на старой коже обложек. – А у людей из моего мира, получается, Дар работает по-другому?

Лод не ответил, и мне пришлось поднять голову, чтобы убедиться: он смотрит на меня вопросительно, ожидая пояснений.

– Криста не знала ни рун, ни слов. – Я смотрела в сторону, избегая его взгляда. – Но она говорила, что когда на них с Дэнимоном напали… вскоре после того, как Криста попала в Риджию… она вызвала лук из цветочных лоз.

– Ах, это… – Колдун кивнул. – Нет, это и есть Дар. Истинное, стихийное его проявление. То, для чего даже не надо толком учиться, разве что самоконтролю. – Он положил руку на стол, поверх пергамента, на котором писал. – У каждого мага есть своё… оружие. Которое всегда с ним. Оно может быть луком, мечом, копьём, посохом – форма самая разная, но суть одна. Это оружие – чистый сидис, принявший материальную форму. Воплощение наиболее близкой магу стихии, одной из четырёх. Что стихия, что вид оружия многое говорит о характере мага… и для его использования не требуется ни рун, ни заклинаний. Даже владение настоящим оружием осваивать нет нужды, оно возникает по одному твоему желанию и делает всё за тебя. Достаточно лишь мысленного приказа, силы воли и должной концентрации. А мощность атаки зависит исключительно от запаса сидиса.

– Вот читерство[24], – пробормотала я.

– Что-что?

– Нет, ничего. – Я вспомнила, что ещё меня интересовало. – А то… особое зрение, про которое ты говорил… с помощью которого ты видишь сидис и амант. Оно врождённое? Или тоже какое-то заклинание?

– Скорее врождённое. Умение, которое можно развить. – Неторопливо встав, Лод зашёл мне за спину. Я удивлённо обернулась в его сторону, но он положил руку мне на плечо останавливающим жестом. – Закрой глаза. И не открывай.

Я подчинилась, и перед опущенными веками встала чернота, миг спустя уступившая место картинке. Яркой, отчётливой. Картинке этой самой комнаты и моей собственной темноволосой макушки.

– Ты видишь мир моими глазами, – пояснил Лод, когда от неожиданности я вздрогнула, чуть не разомкнув веки. Он касался меня кончиками пальцев, так легко и осторожно, словно боялся обжечься. – А теперь… смотри.

Очертания предметов дрогнули, размылись – и всё изменилось.

Обычные предметы остались на месте, но выцвели в серость, обернувшись унылым фоном. Они утратили значение. Зато, например, пламя свечей сияло белым огнём – куда ярче и светлее, чем до того. И книги у меня на коленях переливались голубоватыми филигранными линиями. А я сама…

Вместо моей макушки светился клуб разноцветного искрящегося дыма. Алого, с редкими золотистыми вкраплениями.

– Это – Изнанка. Оборотная сторона мира, доступная лишь зрению магов, – произнёс Лод, пока я с интересом изучала картинку перед закрытыми глазами. Она немного подрагивала, иногда на мгновение затемняясь, видимо, в такт морганию колдуна. – Так мы видим не только сидис, роборэ и амант человека… вместе они составляют так называемый «ореол силы»… но и следы любой сотворённой магии.

– Поэтому свечи так выделяются? И книги, которые ты призвал?

– Именно. И любой уважающий себя маг развивает зрение Изнанки с детства. Только так ты сможешь вовремя заметить магическую ловушку. Или понять, что обычный вроде бы предмет на самом деле могущественный артефакт. Если б я вывел тебя в те туннели, что ведут к городам дроу… ты бы удивилась, как расцветает темнота в них, стоит взглянуть на её Изнанку.

– Твои ловушки?..

– И дроу, верно. – Лод отнял руку, и Изнанка уступила место обычной темноте, вынудив открыть глаза. – Что интересно, светлая и безобидная магия всегда менее заметна, чем тёмная. Грубо говоря, ловушка светится тем ярче, чем больше вреда нанесёт при срабатывании. И даже после её нейтрализации – на том месте, где она была, какое-то время ещё сияют следы магической ойры. – Видимо, так здесь называли ауру. – Конечно, маги придумали, как скрывать следы любых чар… а вот светлая магия, особенно эльфийская, не особо нуждается в маскировке. У эльфов вообще есть замечательное свойство: рядом с деревьями они могут становиться совершенно незаметными. Словно сливаются с ними… внешне. А если это магические деревья, то эльфы сливаются с ними даже на Изнанке – их ореолы силы как бы прячутся за…

Что-то коснулось моей опущенной руки. Что-то, похожее на кусочек мокрой скользкой губки.

И, опустив взгляд, я поняла, что это нос Бульдога.

– В нём же нет ничего страшного, – укоризненно заметил Лод, когда я во второй раз за день подорвалась с насиженного места.

– Я знаю. Я знаю! – Я прижала книжки к груди и, тяжело дыша, попятилась к камину, не сводя взгляда с мордочки Бульдога, в ответ на мою реакцию грустно пофыркивавшего. – Я… я просто ничего не могу с собой…

– Господин, – учтиво произнесли из дальнего угла комнаты.

Мы с Лодом обернулись одновременно.