Digging for the Bones (ЛП)

Северус был гораздо больше озабочен тем, чтобы это дело с издевательствами не стало достоянием гласности (он мрачно улыбнулся про себя магловскому выражению), и содрогнулся при мысли, что произойдёт, если всё выплывет наружу. Хуже всего был даже не тот общественный резонанс, о котором он упоминал Люпину, а на само Министерство Северусу было наплевать — оно могло пойти повеситься в полном составе. Настоящая проблема заключалась в том, что мальчик, скорее всего, окажется под опекой какой-нибудь влиятельной семьи, связанной с Пожирателями Смерти.

Кроме того, Северус не собирался позволить Петунии получить кто-знает-сколько фунтов в течение следующего учебного года. Северус знал, что Лили оставила магловский траст для своего сына. Добавить к этому то, что Гринготтс отчислял из хранилища Поттеров, и то, что Петуния получала от государства в виде семейного пособия — несомненно, у Дурслей были свои причины не отказываться от Гарри.

После некоторого обсуждения Северус и Люпин решили, что к Дурслям они пойдут в мантиях волшебников, а не притворяясь маглами. Во всяком случае, ещё раз перечитав диагностический пергамент, Северус даже не собирался оберегать покой этих людей.

Так что Северус шёл по дорожке в своей чёрной мантии, а Люпин — в серой. Сосед, косивший газон, с любопытством уставился на них. Оба волшебника упорно игнорировали его. Северус громко постучал. Какое-то мгновение стояла тишина, потом они услышали:

— Петуния? Откроешь дверь?

— Иду, — раздался женский голос.

Дверь открылась. На пороге стояла худая женщина с лошадиным лицом. Несколько секунд она смотрела на волшебников, прежде чем попыталась захлопнуть дверь у них перед носом.

Люпин оказался проворнее и придержал створку, без труда удержав её открытой.

— Привет, Туни, — неприятным голосом процедил Северус.

Вся кровь, казалось, отхлынула от лица Петунии, даже губы стали бесцветными.

— Ты! — зашипела она. — Убирайся. Таким, как ты, здесь нечего делать.

— Мне очень жаль, — вежливо сказал Люпин, — но нам нужно поговорить о вашем племяннике.

Люпин даже не попытался понизить голос, и сосед перестал косить газон — стоял на подъездной дорожке, делая вид, что любуется своей лужайкой, и исподтишка поглядывал на волшебников.

— Тогда входите, — яростно прошептала Петуния. — Не стойте там, вас все соседи могут увидеть.

— Что вам надо? — спросил крупный мужчина, когда они вошли. Он был выше Люпина, почти такой же высокий, как Северус, и казался поперёк себя шире. — Если от мальчишки какие-то проблемы, так это ваша забота. Тот человек, которого вы послали, сказал, что мы должны забрать его только до конца нынешнего лета.

Северус предположил, что это и есть «дядя Вернон».

— Мы просто хотели обсудить некоторые проблемы, которые возникли у Гарри, — продолжал Люпин тем же непринуждённым тоном. — Может быть, нам лучше поговорить в гостиной, а не здесь, где нас слышит половина улицы.

Петуния охнула, метнулась мимо магов и со щелчком захлопнула дверь.

— Ладно, проходите сюда, — она провела их в гостиную, но и сама не села, и «гостей» не пригласила.

— Что ж, надеюсь, у вас нет никаких претензий, — сказал Вернон. — Я приструнил мальчишку, как и просил… как там его звали? — Вернон посмотрел на Петунию.

— Фадж, — вставила Петуния, скрестив руки на груди и сердито уставившись на волшебников.

— Фадж. Он просил, — резко сказал Вернон. — Мы больше не собирались терпеть выходки сорванца, а если вы не можете контролировать его, то это уже не мои проблемы.

— Значит, вы считаете, что своими методами держали его под контролем? — спросил Люпин. Его манеры по-прежнему оставались приятными и непринуждёнными.

Северус был только счастлив позволить Люпину вести разговор, а сам оглядел одержимо чистую комнату. На стенах и на каминной полке теснилось множество фотографий, но ни на одной не было Поттера.

— Да уж не благодаря всем вам, — зарычал Вернон. — Вы слышали, что он сделал с моей сестрой?

Северус кивнул.

— Вообще-то да, — согласился Люпин. — Я так понимаю, это была стихийная магия?

— Фадж считал, что это произошло случайно, но я в этом не уверен, — Вернон вздёрнул подбородок.

— Да, в подростковом возрасте это может быть довольно хлопотно, — в голосе Люпина звучало искреннее сочувствие. Северус подумал, что из этого человека вышел бы отличный актёр — он наклонился вперёд, скрестив руки на груди, с выражением лица одновременно серьёзным и понимающим.

— Маленький урод проделывал и другие подобные штуки, — важно кивнув, подтвердил толстяк.

— В самом деле? — теперь голос Люпина звучал так, как будто он поощрял собеседника излить ему душу. — Вам, наверное, пришлось нелегко.

— Это всё Фадж. Он сказал нам, что у мальчишки, должно быть, слишком много энергии, — Вернон, похоже, сел на любимого конька, найдя благодарные уши.

— Понятно. Вы хотели убедиться, чтобы Гарри был дисциплинирован должным образом? — спросил Люпин, улыбаясь Дурслям. Северус знал, что в этот момент Люпин вспомнил отметины на теле ребёнка и всё остальное, что обнаружили диагностические чары.