Дигитал

Эш поворачивается. Ронин обнимает ее, мягко, но настойчиво заставляет перегнуться через перила. Со стороны они кажутся парочкой влюбленных, убивающих время в престижном супермаркете.

— Вот он. Наш билет на последний уровень.

Ронин взглядом указывает на центральный проход нижнего яруса.

В хаотичном движении людских фигур, как ударная группа во главе с авианосцем среди сампанов аборигенов, прокладывает курс чиновного вида человек в сопровождении трех охранников. Охрана подобрана со вкусом, смыслом и на все случаи.

Рядом с охраняемым объектом вышагивает двухметровый гориллообразный монстр, на создание которого природа потратила двести килограммов костно-мышечных тканей и минимум мозга. Горилла одет в приличный на вид, но жутко мешковатый костюм, перекатывается на полусогнутых ногах, непривычных к элегантным ботинкам сорок последнего размера. По всему видно, что человеческий облик ему все еще в диковинку, ему проще и привычнее ходить в шкуре и с дубиной в руке.

Вперед выставлен молодой, гибкий и верткий парень, покрой костюма предназначен для молниеносной и костодробительной схватки в стиле кунфу. Парень принимает на себя зазевавшихся покупателей, неуловимым кошачьим движением вытесняет их с курса движения группы, руки при этом чутким пробегом карманника успевают обшарить одежду. Кто увернулся от парня, попадают под накат гориллообразного монстра, а уж увидев его, отпрыгивают к стеночке сами.

Замыкает шествие стрелок в полной форме СОБРа, рука на спусковом крючке «Кедра», разгрузочный жилет полон всякой человекоубийственной всячины.

Охраняемый клиент, заключенный в эвклидовом треугольнике трех видов легального насилия, чувствует себя вольготно и в полной безопасности. По всему видно, что он давно привык к сопровождению, присутствие охраны его не сковывает и не смущает. Он идет неспешно и с достоинством, когда надо и хочется, делает остановки у витрин, разглядывая товар.

— Точно он? — шепчет Эш.

Ронин чувствует, как под ладонью начинает мелко подрагивать ее плечо.

— Уверен.

Ронин не знает, каким ветром сюда занесло Олега Ивановича, психиатра из загадочной больнички МЧС, почему он щеголяет в хугобоссовско-труссардиево-версачевском прикиде российского чиновника, за какие заслуги ему полагается такой эскорт, как и чем он связан с Хантером и почему Хантер навел именно на него. Всего этого Ронин не знает и знать не хочет, он чувствует только одно — это цель, и цель захвачена в прицел. И уже ничего на свете не сможет его остановить.

Он целует Эш в пахнущий теплыми духами висок. Шепчет:

— Прикрой.

Отстраняется. Глаза Эш прячутся за стеклами очков, но Ронин чувствует, что под веками у нее копится горячая влага.

И в эту секунду он краем глаза засекает фосфорный шлейф на нижнем ярусе. Пальцы Эш больно стискивают его запястье.

— Вижу, — кивает Ронин.

На второй торговой линии в толпе мелькает фигура человека, окруженная фосфорным свечением, и скрывается в бутике модной обуви. Человек проходит магазинчик насквозь и возникает в дверях, выходящих на перекресток линии.

Прилично и неброско одетый мужчина средних лет, ничего подозрительного и из ряда вон выходящего. И между тем — дигитал. Судя по плотной ауре — высокого уровня.

Олег Иванович с эскортом неудержимо приближаются к перекрестку. Дигитал следит за ними сквозь витрины.

Когда кавалькада вот-вот должна появиться из-за угла, дигитал резким движением бросает в противоположную стену крикетный мяч. Отразившись под острым углом от стены, мяч на дикой скорости по прямой летит точно в морду горилле. Охранник сбивается с шага, шлепком припечатывает огромную ладонь к обожженному болью лицу.

Дигитал выскальзывает из-за угла, свободно проникает в зазор между гориллой, замершей на подкосившихся тумбообразных ногах, и передовым охранником.

Олег Иванович даже не успевает повернуть головы, как мощный толчок швыряет его к противоположной стене. Точно в дверь, из которой за секунду до этого вышла девушка в униформе администратора.

В подсобке еще не утих грохот от падения тела Олега Ивановича, а дигитал уже заканчивает гигантский прыжок и приземляется за порогом. Проделал он его с такой молниеносной скоростью, что в воздухе хвостом кометы размазался шлейф ауры.

Собровец успевает среагировать только на выстрел захлопнувшейся двери. Он вскидывает автомат, синхронно передергивая затвор. Передовой охранник, даже не оглянувшись, с шага уходит в кульбит и, четко зафиксировав стойку на одном колене, выхватывает из-под пиджака пистолет. Ствол рывками рыскает в поисках цели.

Раздается глухое «чо-унк», и собровец лицом вниз валится на пол. Еще один «чо-унк», короткий вскрик, и прилипшая к стене девушка оседает, оставляя на белой крошке покрытия алую полосу.

Оставшийся в живых охранник кувырком откатывается в сторону и вновь изготавливается к стрельбе. Откуда прилетели две пули, он не засек, и страшно кричит, шаря вокруг себя стволом.