Дикая

Откровенно говоря, я удивилась тому, что она решила взять меня с собой во второй раз. Но с чего вдруг я не допустила возможности своего повторного захода в Тёмный лес? Потому что замешкалась и так и не выпустила стрелу в того Блуждающего? Или потому, что, как и все остальные, испугалась и теперь не хотела возвращаться туда, где обитают эти твари? Нет, точно не последнее. Зная, что Тринидад каждый день бродит по лесу, я не могла бы позволять себе трястись в фантомной безопасности Паддока. Да о какой безопасности вообще может идти речь? Мы все здесь не по своей воле. Так пусть же мои походы в Тёмный лес будут моей личной волей.

Я покосилась взглядом на Дикую, шагающую чуть впереди и правее меня. Ведь она наверняка думает так же, как я. Воля. То, в чём мы одинаково сильны.

Мы ещё были на поле, когда я решила немного потормошить своего проводника по тёмной стороне неизвестности:

– Если разобраться, тогда получается, что мной командует девчонка лет на десять, а может и на больше, с учётом проведённого мной времени в криосне, младше меня. По сути, возомнивший себя взрослым ребёнок…

– Здесь и разбираться нечего, Отмороженная. Я тут главная, а ты – салага.

– Осторожнее с выражениями. Я заметно крупнее тебя. Могу и въехать.

– Давай, разбей бампер своей гордыни о мой кулак.

– Не слишком ли ты самонадеянная, Тринидад?

– Ты можешь называть меня Дикой.

– Что, ещё нужно заслужить право называть тебя по имени?

– Быстро учишься, Отмороженная.

– Можешь называть меня Джекки.

– Неплохое опровержение моего предыдущего утверждения. Имя ты ещё не заслужила. Не забывай.

– Странная ты. Ведь очевидно же, что ты из хороших людей…

– Хорошим бывает мясо, а не человек. Человек не может быть одинаковым – одинаково плохим или одинаково хорошим – он всегда, во всём и со всеми, даже с самим собой, разный.

– И одновременно такая заноза, – закончила свою прерванную мысль я.

– Привыкнешь, когда переживёшь свой пароксизм душевной муки.

– Ещё и образованная. Откуда образование в мире, в котором не осталось ни единого университета?

– Университетов не осталось, зато остались книги.

– Любишь читать? – в груди вдруг кольнуло из-за внезапного воспоминании о Кее.

– Когда-то любила.

– Что же сейчас?

– В Паддоке нет книг, если ты не заметила.

– Но вы поёте песни, Нэцкэ читала отрывок поэмы, и при этом у этих людей напрочь отсутствует память?

– Они выучили то, что я им надиктовала. Песни и стихи – мои воспоминания, которые они воспроизводят.

– Зачем? – почувствовала желание узнать я, параллельно задумавшись над тем, какие у неё интересные и яркие обрывки воспоминаний, по крайней мере из того, что я уже слышала.

– Чтобы если меня однажды не станет, у них остались хотя бы стихи, хотя бы ноты. Пока человек читает хорошие стихи и поёт хорошие песни, он не может заниматься вредным делом, а значит не располагает возможностью навредить ближнему.

– Я думала, что хорошим может быть только мясо, – криво ухмыльнулась я.

– Поэзия – это плоть и кровь. Тебе не понять.

– Ну да. Куда же мне до тебя!

– Развивай свой эмоциональный интеллект, а то так и останешься Отмороженной.

– Знаешь что…

– Знаю, – Дикая вступила в первую линию Тёмного леса и скрылась за густыми еловыми лапами.

Вот ведь… Помпадурка! Что бы это ни значило.

Пока Дикая, стоя на коленях у родника, занималась заменой бутылок, я, приложив стрелу к тетиве лука (из которого всё ещё стреляла не особенно воодушевляюще, а значит мне нельзя было всецело доверять обязанности телохранителя), стояла на страже (очевидно ведь, что эта Дикая самонадеянна, но и проницательна одновременно, а значит опасности в этот момент не предвидится).

– Знаешь о чём я думала? – снова начала я.

– Знать не хочу.

– Ты уходишь из Паддока с первым лучом света и возвращаешься с наступлением сумерек, при этом ты единственная свободно передвигающаяся по Тёмному лесу…

– Снова мне слушать твой бред?

–…И при этом ты неестественно красива, как минимум на внешнюю оболочку.

– Ты сама, как я посмотрю, не из уродин.

Умеет же эта льдина делать комплименты.

– Не из таких, у которых кожа бархатом стелется.

– Ты не трогала мою кожу. Вдруг она чистый сургуч?

– Со стороны больше на бархат или шелк смахивает. А когда я впервые пришла в сознание, ещё находясь в капсуле, твои волосы и кожа будто сияли.

– Свет исходил из твоей капсулы, а не от меня. И плюс ко всему ты, похоже, была под кайфом: возможно тебе что-то вкололи перед тем, как ввели в криосон.

Я сразу же вспомнила укол в область шеи, почувствовавшийся мной за несколько секунд до окончательной отключки. Видимо я и вправду была под действием какого-то наркотика, раз мне всерьёз привиделось сияние Дикой. И всё же я не собиралась сдаваться:

– Плюс ко всему перечисленному, ты самая первая из оказавшихся в Паддоке и единственная, кто смог так долго продержаться здесь. Похоже на настоящую мистику.