Дикая. Дочь каганата

Миранна, хоть и была личной служанкой принца, осталась во дворце (и Хадаан догадывалась, в чём причина подобного поступка мужа), потому на хрупкие плечи Дианы была возложена ответственность следить за обоими господами. Впрочем, они жили в одних покоях и сложностей это не доставляло, тем более, что её госпожа очень ревностно относилась к уходу за раненным мужем, не позволяя служанке помогать.

— Вода и полотенца, ваше высочество, — девушка поклонилась.

— Поставь у кровати, — Хадаан шире открыла дверь, пропуская служанку. — Есть какие интересные сплетни за эти пару дней?

— Нет, ваше высочество. Хвалят только его высочество за спасение наследника.

— Я такой, — хмыкнул мужчина и еле заметно поморщился. Да, раны хоть и не были опасны для жизни, боль приносили знатную.

— Господин Клин сейчас не во дворце — с группой стражи они перевозят пойманных наёмников в городскую тюрьму, как и приказал его высочество.

— Уверен, что так безопаснее? — обеспокоено спросила хо-каана у мужа.

— Да. Здесь их могут перетравить, как и во дворце, а в городской тюрьме они будут под присмотром моих людей, ко всему прочему пройдут процедуру дознания.

— Диана, можешь идти, — со вздохом отпустила Хадаан служанку и села на край кровати, начав разматывать завязки на рубашке супруга.

Выжав тряпку, она приступила к протиранию его тела, аккуратно проводя по коже груди, шеи и рук.

— Лекарь скоро придёт менять повязки… — Амадей забрал у неё полотенце и откинул его в сторону. Потянув девушку на себя, он положил её голову себе на грудь, и закрыл глаза.

— Тогда давай полежим пока…

— Давай полежим…

В дверь постучали, и принц тяжело вздохнул. Хадаан пришлось потрудиться, выпутываясь из его объятий, но она всё же смогла встать и приоткрыть Диане дверь.

— Его величество просит разрешения войти, — Хадаан кивнула служанке и вернулась к мужу, чтобы завязать его рубашку.

— Хадаан, брат, — вошёл Самор. — Как настроение?

— Лучше некуда, — хмыкнул Амадей.

— Ваше величество, тогда я оставлю Амадея на вас, — улыбнулась бойхайка, поправляя последнюю завязку рубашки. Мужчина схватил её за руку и поцеловал в центр ладони, не желая отпускать, но она только глаза закатила: — Слишком уж ты прыткий для раненного.

— Я же говорил, что полон сил и тяги к приключениям!

— Ну-ну, хватит с нас приключений. Ваше величество, — она кивнула императору и вышла из комнаты.

— Вы перешли на «ты», — заметил Самор, присаживаясь на кровать брата. — Ещё до охоты, как я заметил…

— До, — Амадей не хотел поднимать эту тему, зная, как старший брат относится к его жене. А Хадаан не видела этого… Впрочем, Амадей успел заметить, что в делах любви его жена не особо сведуща. А вот в делах постельных… Он зевнул, отгоняя несвоевременные фантазии.

— Она очень заботлива… Не смотри на меня так! Да, мне нравится твоя жена, — челюсти принца напряглись, он не хотел слышать этого. — Я, возможно, даже влюблён. Но ты ведь знаешь меня, мой характер. Я и любовь — вещи несовместимые. Мои чувства к ней никак не проявятся, я ни в коем случае не посягну на неё, клянусь. Потому прекрати так ревновать.

— Легче сказать, чем сделать, — фыркнул мужчина.

— Ты же любишь её?

— Да… нет, не знаю.

— Любишь, — хмыкнул Самор. — Больше алкоголя любишь, — ещё один смешок. — Вспомни, когда ты пил последний раз?

— Ну, знаешь, честный обмен: одно наслаждение — на другое.

— Избавь меня от подробностей!

— Сам спрашиваешь, — они помолчали.

— А ты знал, что Хадаан кинулась прикрыть тебя от стрел? Не успела правда, но момент, я тебе скажу, напряжённый.

— Правда?

— Правда. Ты дорог ей. А потому, будь мужчиной и признайся, наконец. Только мальчишка боится рассказать о своей любви!

— Давай без нотаций…

— Я серьёзно. Хадаан из тех людей, которые не заметят, пока им прямо не скажут. Сам будешь виноват, если она влюбится в кого-то, не зная про твои чувства.

— Пусть попробует!

— Ну, ты же хочешь единолично обладать женщиной? А в случае с ней — не только телом, но и душой… Я же вижу. Хадаан не из тех, кто изменяет, для неё брак — что-то священное, как и данные клятвы, но сердцу ведь не прикажешь. Влюбится, и будет мучаться, ругать себя. И потеряется куда-то твоя дерзкая дикарка, останется только её тень.

— Тебе бы романы писать…

— А тебе бы смелости набраться, — парировал император. — Что-то выяснил насчёт нападений?

— Нет. Отчасти. Стража активно вылавливает сторонних посетителей трясины. Я думал, могу кого узнать, но нет, описания все неточные «женщина в чёрном плаще» — ни о чём не говорит. Ты уже знаешь, что Миранна спит с Игнатием? Нет? Теперь знаешь. Миранна точно выносила информацию, скорее всего как раз ему, но, пока их не поймали на горячем, это всё домыслы. За обоими пока ведётся слежка, все их входы и выходы из дворца наблюдаются, но, сам понимаешь, отследить каждый их шаг практически невозможно. В любом случае, наверняка — оба покушения дело рук одних и тех же людей.

— Тоже так думаю.

— Осталось только выяснить, кого именно. Чувствую, узнаем совсем скоро, разгадка как будто прямо перед носом…