Дикая. Дочь каганата

Записи о перемещениях императрицы за последние две недели очень помогли. Они уже отчаялись хоть что-то обнаружить, когда глаз Хадаан зацепился за фразу: «И.К. вышла в парк. Оставив слуг у фонтана со львами, она прошла по дорожке дальше. Время около четырёх, через полчаса И.К. вернулась к фонтану.» В тот день и Хадаан была в парке, и в тот день она впервые встретилась с Ноксом. Именно он находился в беседке, к которой ушла императрица. И никого другого рядом не было.

Мысли об этом занимали девушку до самого начала приёма. Её одевали в традиционный наряд бойхайской жены, красный и многослойный, с золотой вышивкой фениксов, волосы собрали в высокую причёску, украсив множеством драгоценных шпилек, но в голове набатом билось: «Как всё не вовремя». Праздновать совсем не хотелось, в душе скреблись кошки, они разрывали сердце сомнениями и страхом. У них есть всё, чтобы арестовать предателя, но этого недостаточно, чтобы навсегда от него избавиться. Им нужны показания других участников заговора, и именно их сейчас добывали дознаватели. Каким образом добывали, Хадаан думать не хотелось.

Вошедший Амадей на секунду забыл обо всех проблемах, восхищаясь величественным образом жены. Красный был ей очень к лицу…

— Дорогая супруга, — он протянул бархатный футляр с подарком, и девушка с благодарностью его приняла. — С днём рождения тебя.

— Спасибо, — прозвучало нерадостно, но улыбка, промелькнувшая на напряжённых губах, была искренней. — Очень красиво.

— Как твои глаза — в тени тёмные, почти чёрные, а на свету как дикий мёд.

— Ты поэт, — она передала футляр Диане и нежно коснулась губ мужа в поцелуе. — Как ты себя чувствуешь?

— Всё отлично, заживление проходит хорошо…

— Я про другое, Амадей.

— Тоже хорошо. Смерть отца подготовила меня ко дню, когда нас покинет и мать. Я лишь надеюсь, что она уйдёт без боли.

Хадаан промолчала, не зная, что ответить, только взяла мужчину за руку и крепко сжала.

— Идём. Ты виделась с бойхайской делегацией?

— Нет. Нам всем дали время на приготовление, и официальное приветствие состоится на приёме.

— Хорошо, ничего не пропустил в этих подвалах.

Ладони потели, но в зал девушка вошла с гордо поднятой головой. Под торжественную музыку они прошли к тронам, где их встретил Самор. Он поцеловал руку невестке, кивнул брату и только после этого величественно сел. Яркие праздничные краски были словно бельмо на глазу, раздражали. У Хадаан мигом разболелась голова, и мысль о том, что празднество будет длиться ещё не менее четырёх часов, заставляла её беззвучно выть.

— Всё хорошо? — Самор был заботлив, но это нисколько не облегчало ситуацию. Ещё все эти напудренные рожи, смотрящие с холодным любопытством и злорадством…

— Да.

Парадная дверь вновь открылась, и в проёме показалась бойхайская делегация. Хадаан не слушала, как их представляют, она с жадность рассматривала частичку родины, что посетила её в это нелёгкое время. Даже встала, не контролируя свои чувства, ей хотелось подбежать к кузену и крепко обнять, вдохнуть запах бойхайских благовоний, почувствовать родственное тепло, но, сдержавшись, она лишь приложила кулак к груди и кивнула.

— Приветствую великого императора Марка Дементия Самора, — поклонился Хасар почтительно. — Амадей Дементий Марк, хо-каана, — бойхайец снова поклонился.

— Рад приветствовать вас на нашей земле, — Самор встал, как и Амадей. Бойхайец говорил на родном языке, но в этот раз они подготовились лучше, и старушка Бертэ сидела за тронами, переводя каждую фразу дикаря. — Раз главные гости здесь, мы можем начинать?

— Да, ваше величество, — Хадаан кивнула. Ей бы хотелось, чтобы они уже закончили…

Девушка вежливо улыбалась, когда император произносил церемониальную речь, улыбка не сходила с её лица и тогда, когда гости преподносили подарки. Брат привёз множество даров, но самым важным оказалось письмо, переданное ей прямо в руки. Она не могла прочитать его прямо сейчас, лишь убрала во внутренний карман верхнего платья, но взгляд Хасара был красноречив — в письме что-то очень важное.

— Что же, — Самор улыбнулся, — теперь и моя очередь.

Повинуясь его жесту, слуги вынесли невероятно красивый музыкальный инструмент.

— Цитра, — прошептала девушка.

— Вы ведь не откажете сыграть нам, Хадаан?

Хо-каана нахмурилась, с непониманием уставившись на императора. Играть сейчас? Едва ли она выдаст что-то воодушевляющее, в голове только печальные мелодии.

— Сыграйте, Хадаан. То, что у вас на душе. Поделитесь этим с нами, вам станет легче, — девушка перевела взгляд на мужа, и он кивнул, поддерживая.

— Я давно не слышал игру хо-кааны, боюсь, не услышу ещё дольше. Наградите наш слух, прошу, — Хасар смотрел с мольбой покорного слуги, но Хадаан это не обмануло. Наглец, хочет, чтобы владычица его развлекла.