Дикая история дикого барина

То есть вот в комнате трое сидят, а на самом деле гораздо больше. И все четверо любят друг друга в причудливых сочетаниях. Плюс пару, которая подвергается ангельскому обучению среди модной скандинавской мути, можно комбинировать прихотливо с соседями всех известных науке полов. Много воды. Слепой человек, выходящий из моря, руки шарят по пене прибоя. Чайки. Это ведь очень наградная тема.

И всё это уже, глядь, описано. Оноре Бальзаком. В романе «Серафита». 1834 года издания. Пушкину ещё два года маяться, а Бальзак заготавливал душистые дрова для сериала. Роман объёмистый.

Кто сейчас такое может придумать? Не представляю себе такую смелость замаха.

Вот поэтому я говорю многим: друзья, расходитесь, кина не будет. Будет какое-то нытьё, а не фильма.

Ошибка выбора

Грибоедов ведь выбирал, куда ему отправляться с дипломатической миссией. Его же не сразу в Тегеран направили. Был скучный вариант с отправкой в США, к бостонцам. Американцами в ту пору называли в России исключительно индейцев.

Но к бостонцам, в Филадельфию, Александр Сергеевич решил не ехать. Там скучно и в целом как-то не так.

Поэтому отправился в Тегеран.

Левиафан и этот, как его

Странно, что вот чудовищу Левиафану повезло. С давних пор Левиафан – то, Левиафан – сё.

А в Библии-то у Левиафана был ведь подельник по чудовищным чудесатостям. И звали этого подельника как? Правильно, звали это чудовище, которое дружило с Левиафаном в пучине мрака, Бегемот.

Вот Бегемоту не повезло. Никто не назовёт ничего выдающегося Бегемотом.

А почему? А потому что стереотипы. Левиафан – это значительно. А Бегемот – это почему-то нет, не значительно.

Подобная зашоренность ранит меня сильнее осознания факта наличия в моей стране министра по культуре.

Конфликт

Все мы неправильно толкуем конфликт спальника и Ивана из «Конька-Горбунка».

Я это решительно утверждаю.

Мы думаем, что дело в зависти бывшего конюшего к нынешнему конюшему. А это совсем не так. Уверен, что Ершов очернил мотивы спальника.

Должность государева конюшего – высшая придворная должность в Московской Руси. До решения Земского собора 1612 года. Земский собор, избрав на развалинах страны первого царя из Романовых, решительно отменил должность государева конюшего как опасную, страшную и чуть ли не диаволову.

В чём тут дело? Тут дело в том, что как указывал в XVII веке шведам перебежчик Котошихин: «А кто бывает конюшим, и тот первый боярин чином и честью; и когда у царя после его смерти не останется наследия, кому быть царём, кроме того конюшего иному царём быти некому, учинили б его царём и без обирания (избрания)».

Благо конюшим государским до своего провозглашения царём (без законных выборов) был Борис Годунов.

А до Бориса Годунова при малолетнем Иване Грозном конюшим был любовник его матери Елены Глинской, князь Иван Фёдорович Телепнёв Овчина Оболенский. А после Годунова конюшим был липовый дядя липового царя Дмитрия Михаил Федорович Нагой.

При первых Романовых, когда судьба династии висела на волоске, конюший был угрозой. Конюший при слабом царе – стопроцентный преемник. Будущий царь.

Царь в «Коньке-Горбунке» бездетный, наследника не имеет. Слабый старичок. Свадьба на пятнадцатилетней Царь-девице – это его последняя попытка спасти династию. Опоры среди бояр и служилого дворянства царь не имеет. Немного декадент царь-батюшка. Ласкает лошадей. Дегенеративный немного самодержец.

Два коня в ряду стоят,
Молодые, вороные,
Вьются гривы золотые,
В мелки кольца завитой,
Хвост струится золотой,
И алмазные копыты
Крупным жемчугом обиты.
Царь не мог тут усидеть.
«Надо коней поглядеть, –
Говорит он, – да не худо
И завесть такое чудо.
Гей, повозку мне!» И вот
Уж повозка у ворот.
Царь умылся, нарядился
И на рынок покатился.

Вот так, на «гей, повозке», государь вкатился в трагические дни конца своего царствования.

Ведь случись с царём что (а с ним и случилось в котлах), царем без выбора стал бы Иван (а он и стал). Чувствуете тонкую композицию?

Спальник бьёт в тревожный колокол:

Донесу я в Думе царской,
Что конюший государской –
Басурманин, ворожей,
Чернокнижник и злодей;
Что он с бесом хлеб-соль водит,
В церковь Божию не ходит,
Католицкий держит крест
И постами мясо ест.