Дикая любовь (ЛП)

— Плохи дела, — мрачно говорит Найл. — Просто приезжай в Бостон, Левин. Первым же самолетом, на который ты успеешь. Блядь, возьми самолет Виктора, если он тебе позволит. Ты должен быть здесь.

— Это дело Королей? Если да, то я должен рассказать Виктору, что происходит…

— Это их не касается. Ты получишь ответы на свои вопросы. Просто приезжай, хорошо?

Не похоже на Найла быть таким скрытным. Я уверен, что это связано с Еленой, и от этого у меня начинает сводить живот, когда я кладу трубку и начинаю заказывать билеты на самолет. Я не собираюсь просить Виктора использовать его самолет и отвечать на все вопросы, которые могут возникнуть в связи с этим, тем более что у меня нет никаких ответов. Я хорошо знаю Найла, и его манера поведения заставляет меня чувствовать, что все мои опасения подтвердились.

Она больна? Что-то похуже? Я знаю, что ей было трудно смириться с тем, что я уезжаю, но я был уверен, что со временем она это переживет. Даже быстрее, чем она думала. Бостон — огромный город, полный развлечений, друзей для нее и мужчин для свиданий, и, хотя мысль о том, что она может пойти с кем-то еще на ужин, вызывала у меня чувство собственнической, яростной злости, пусть… Я пресекаю эту мысль прежде, чем она успевает зайти дальше, как делал каждый раз, когда она появлялась в последние недели. Я не имею права на ревность, не имею права думать о Елене как о ком-то другом, кроме как о ком-то из моего прошлого, кто имеет полное право на собственное будущее. И уж точно не о ком-то, к кому я могу испытывать чувство собственничества. Не тогда, когда она никогда не была моей, и я ясно дал ей понять это.

Это не может быть связано с Еленой. Говорю я себе, возможно это должно быть какое-то дело королей, пока кидаю одежду в вещевой мешок, что-то, о чем Найлу сказали не говорить по телефону, что-то, что держится в тайне, пока я не смогу поговорить с Макгрегорами лично. Я игнорирую голос в затылке, который говорит мне, что если бы это было так, если бы это было настолько важным делом, то Коннор или Лиам позвонили бы мне сами, а не перепоручили это Найлу. Если бы это было так важно, они, скорее всего, вообще не стали бы мне звонить, а обратились бы сразу к Виктору. Я игнорирую это, потому что если дело не в королях, то дело в Елене, а если что-то настолько серьезное, то она либо ужасно больна, либо…

Этого не может быть. Но даже думая об этом, я знаю, что может.

Мы не были осторожны. И если это так, то это полностью моя вина.

Эта мысль преследует меня всю дорогу до Бостона. Я снова и снова говорю себе, что этого не может быть, что Найл встретит меня и отвезет поговорить с Коннором и Лиамом, что это бизнес, но я не могу избавиться от этого чувства в моем нутре.

Мне становится только хуже, когда Найл встречает меня с серьезным выражением лица, предупреждая, что, что бы это ни было, он имел в виду, когда говорил по телефону, что это нехорошо.

— Мы едем домой, — говорит он мне без предисловий, когда мы направляемся к машине. — И учти, Изабелла на тебя злится. С тех пор как она узнала…

— С тех пор как она узнала что? — Спрашиваю я, чувствуя, как в животе снова завязывается узел ужаса. То, что Изабелла узнала о моих отношениях с Еленой, было бы достаточно плохо, но это еще хуже. Найл не стал бы тащить меня в Бостон из-за того, что Изабелла узнала, что я спал с ее сестрой, если только Коннор действительно не в ярости из-за этого, и это не связано с Еленой и делами Королей.

Найл смотрит в мою сторону. В его взгляде нет осуждения, я и не ожидал, что оно будет. В конце концов, им с Изабеллой тоже не суждено было быть вместе. Он влюбился в нее случайно, не понимая, кто она такая, и их путь к счастливой жизни был таким же извилистым, как и у большинства знакомых мне пар, какими бы счастливыми они ни были сейчас. Но по выражению его лица я вижу, что он обеспокоен.

— Ты должен был сказать мне, — наконец говорит он, когда мы садимся в машину. — Я мог бы… не знаю. Предупредить Изабеллу заранее. Подготовить ее к тому, что если бы это всплыло… если бы Елена рассказала ей, это не было бы таким шоком.

— Она не хотела, чтобы кто-то знал. — Я смотрю в окно на проплывающий мимо город, освещающий темноту. — Она прикрыла меня перед Коннором, думаю, он догадался, что что-то происходит. Она сказала ему, что ничего не было. Это заставило меня думать, что она хотела, чтобы это осталось между нами.

— Так ты просто ушел. — В голосе Найла по-прежнему нет осуждения, это просто констатация факта, но я могу сказать, что он не совсем одобряет то, как я поступил. — Насколько я помню, ты ушел так рано, что мы еще даже не встали.

— Я подумал, что так будет лучше для Елены. Я уже попрощался с ней накануне вечером. Я не хотел заставлять ее переживать еще раз.

Найл молча кивает, как будто раздумывая над этим.