Дикая любовь (ЛП)

Никакой реакции, кроме слабого щелчка заряжаемых патронов и негромкого бормотания одного человека, что-то говорящего другому, все, чего я ожидал. Раз уж они пришли, то не собирались возвращаться.

Джейкоб ждет достаточно долго, чтобы увидеть их наверняка. Чтобы понять, что они собираются стрелять в нас. Он не ждет достаточно долго, чтобы они выстрелили первыми, и это заставляет меня уважать его еще больше, чем я уже уважал.

Мой разум почти погружается в тихую пустоту, когда я стреляю, когда воздух вокруг меня наполняется звуками выстрелов, сероватым дымом и запахом раскаленного металла. А потом я вспоминаю, как сегодня видел спящую Елену, как мягкое спокойствие отражалось на ее лице, и жалею, что не поцеловал ее на прощание, прежде чем снова уйти. Что я вообще не сказал ей, что уезжаю, чтобы выполнить эту работу.

Если я умру, она так и не узнает, чем я занимался, пока все не закончится.

От этой мысли я вздрагиваю. Мысль о том, что я больше не увижу ее, отвлекает меня, хотя бы на мгновение. Не настолько надолго, чтобы меня убили, но достаточно, чтобы меня подрезали, и ощущение пули, пронзившей бедро, разорвавшей ткань брюк и пролившей горячую кровь по ноге, возвращает меня к реальности.

Я нажимаю на курок, и человек, стрелявший в меня, падает. Один из наших людей падает, и я снова стреляю, чувствуя, как меня задевает вторая пуля, достаточно, чтобы я переоценил ситуацию. Все происходит быстро. Так чертовски быстро. Джейкоб видит, что происходит, и роняет того, кто стрелял в меня, а я продолжаю стрелять, остальные люди с нами расходятся веером. Рука и бедро горят, боль пронизывает до костей, но я давно научился не обращать на нее внимания. С болью можно разобраться позже. А если я мертв, то ее вообще не будет.

Только когда все люди Диего пали, я начинаю чувствовать это. Джейкоб сразу же оказывается рядом со мной и смотрит на меня с беспокойством.

— Ты в порядке, мужик?

— Просто получил удар крылом, вот и все. Я доберусь до дома и подлатаю себя.

— Я могу отвезти тебя куда-нибудь поближе, если ты хочешь обратиться туда…

— Я лучше буду дома. — Я стиснул зубы, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что больше никого не будет, кого мы не учли. — Давай закончим с грузом и…

— Нет, ты закончил. — Джейкоб свистит, и один из мужчин направляется к нам.

— Я могу остаться и закончить со всеми вами…

— Ты идешь домой. — В голосе Джейкоба звучит законченность, которая говорит о том, что он провел время, указывая другим мужчинам, что делать, и как бы меня ни раздражало, что мне отдает приказы человек, который формально не является моим начальником, а фактически моложе меня, я все равно чувствую горячую струйку крови по бедру и знаю, что он не ошибается.

Мне нужно подлатать рану. Так или иначе, мне нужно куда-то идти, чтобы сделать это, так что либо туда, где люди королей занимаются такими вещами, либо в мой собственный дом. Если я предпочту свой дом, то…

— Он отвезет тебя. — Джейкоб кивает в сторону мужчины, который спешит к нам. — Мы можем вызвать другую машину. Он отвезет тебя обратно, а потом просто доложит Коннору и Лиаму, когда сможет. Я проинформирую их после. — Он делает паузу. — То, что ты здесь, очень помогло. Ты так хорош, как я и слышал.

— Я ценю комплимент. Уверен, это не в последний раз.

Джейкоб издаёт сдавленный резкий смешок, который говорит мне о его согласии, и отворачивается, чтобы заняться остальными. Я следую за назначенным мне водителем к машине, а в голове уже крутится мысль о том, как вести себя тихо, когда я вернусь домой, чтобы не разбудить Елену. Я не хочу ее волновать.

Мне не так повезло. Я едва успел раздеться и порыться в аптечке, одной рукой прижимая полотенце, которое потом выброшу, к ране на ноге, как дверь со щелчком открылась, и я увидел Елену, которая стояла там с расширенными глазами, глядя на то, что она видит перед собой.

Блядь.

21

ЕЛЕНА

На минуту я не совсем понимаю, что вижу. Это мой муж, я знаю это, раздетый до трусов-боксеров, что само по себе отвлекает, но именно остальное заставляет меня задуматься. Он прижимает к бедру свернутое полотенце, одно из новых, которые мы купили, по которому стекает кровь и еще больше пропитывает полотенце в руке, и рука тоже кровоточит. Рана на руке выглядит еще хуже, лоскут кожи свисает, а рана широкая и кровоточит сильнее, чем должна, по моему мнению.

Я не имею ни малейшего понятия о контексте, но знаю, что все это вместе взятое указывает на то, что мой муж был где-то, о чем не удосужился сообщить мне. Это, в сочетании с вынужденным расстоянием, только еще больше расстраивает меня.

Я провела весь день и ночь, попеременно спя и плача, чувствуя себя потерянной и безнадежной, не зная, что делать дальше, как поступить. Я провела те часы, когда не спала и не плакала, размышляя, не нужно ли мне начать учиться закрываться от него, чтобы защитить свое сердце, пока оно не стало неподъемным.

И теперь я знаю, что сегодня он кое-что от меня скрыл.