Дикая магия. Невеста темного принца

Вернуть Великие дары? Восстановить магический фон? Возродить драконов, ихтиоподов, кентавров? Неужто это возможно?!

— Сейчас я не склонен вести долгие беседы, но позже обязательно поделюсь с тобой своими соображениями. Вдруг ты сочтешь мою миссию достойной и решишь помочь добровольно.

Блэр развернулся и направился к выходу. Все, аудиенция его светлейшей задн… особы окончена?

— Никакие благие цели не оправдывают такие варварские методы! — зачем-то кинула ему вдогонку.

— Некоторые проблемы можно решить лишь насильно, — ответил, не оборачиваясь.

— То есть вы тут «добро причиняете»? — рассмеялась, косясь на дверь. Где-то за ней стоял «осчастливленный» Карпов, с лицом, эмоциями больше напоминающим кирпич.

— Добро, зло… Какая, по сути, чепуха! Я пытаюсь спасти магию целого мира, графиня, — он все-таки изволил повернуться и сделать пару шагов назад.

— Подчинив половину магов? Вас остановят! Уверена, сообщество волшебников с Верховным Советом во главе уже ищет способ… собирает свое воинство…

— И как же они нас найдут, графиня? — скучающим тоном перебил Блэр и развел руками. — А потом, когда ты выведешь меня к венцу, будет поздно… Едва ли найдется равный мне по силе в этом мире.

— Найдется!

— Полагаешь, кому-то удастся меня одолеть? Ты наивнее, чем Аврора. Хотя она тоже пыталась меня отговорить… Сначала даже вылечить хотела от неразумных идей. Но, как выяснилось, я абсолютно здравомыслящий высший маг. Никаких отклонений.

— А так и не скажешь… — пробурчала в кулак. — И что Аврора в вас нашла?

— А ты еще не вспомнила?

— Графиня показала мне лишь… избранные моменты, — уклончиво ответила я. — Не могу сказать, что они привели меня в восторг.

— Мы с ней были помолвлены. Я подарил ей фамильный медальон Блэров, перед всеми объявив своей. А после — сделал своей, не дожидаясь свадьбы.

Хотела возмущенно заявить ему, что уж чем-чем, а этим мог бы не хвастать — я-то всю радость «принадлежности» эльфоподобному гаду в мельчайших деталях запомнила. Но тактично промолчала.

— В тот роковой, последний день я вернулся в усадьбу Воронцовых именно за своей Авой, а уж потом — за ее милой игрушкой эльфийской работы… Она выбежала ко мне, одевшись в белое. Прелестный ангел, что буквально парил над землей. Я был уверен, что она хочет завершить начатое. Сочетаться со мной браком, как мы и планировали. Нож в спину был болезненным и, признаюсь, неожиданным.

— Действительно! Вы ведь так неотразимы, соблазнительны прямо-таки в этом жутком сером тумане, в окружении обезволенных кукол с белыми лицами… И как она могла променять вас на скучного слабого мага из проклятого рода? — язвительно профыркала я.

— Она просила меня отказаться от затеи, но… Нельзя ставить личное выше общественного. Выше целого мира магии, — он рассуждал так спокойно, так степенно, словно собирался заснуть прямо стоя. — Я выбрал мир. И она… тоже. Такими уж мы были созданы.

— Жалеете хоть чуть-чуть? Ведь вы могли выбрать друг друга.

Я незаметно смахнула слезу с щеки и покосилась на дверь, за которой стоял Карпов. Никогда бы я не променяла его. Ни на целый мир, ни даже на сотню таких вот миров.

— У меня было время поразмыслить, Анна, — тонкие губы искривились в сухой усмешке. — Каждый из нас принес жертву богине Судьбе. Мы с Авророй — ее любимые дети… Заглавные фигуры, что тянутся друг к другу, но никак не могут пересечь шахматную доску. Судьба все это время игралась с нами, как с куклами… Требуя новых и новых подношений, подкидывая очередные испытания…

Он задумчиво прошелся вперед, но комнатка быстро закончилось. Развернулся, сделал несколько шагов назад… И снова зачем-то присел на стул.

— Порой мне кажется, что Аву она создала в противовес мне. Идеальную противоположность, к которой невозможно не притянуться. Опасная черноглазка, несущая свет своим сердцем и даром. Верящая, что чудовище вроде меня способно исправиться.

— Как показывают годы, вы неисправимы, — подвела я итог. — И Аврора знала это. Иначе бы не установила именную защиту вокруг своей собственности и не завещала мне частичку духа, дара и памяти…

— А может…

Он резко вскочил и навис надо мной, опираясь ладонями о стену и окатывая щеку горячим дыханием. Несколько длинных светлых прядей упало ему на лоб, задев и меня. Мучительно захотелось стряхнуть их с лица, но я боялась шевельнуться.

— А может, она в глубине души хотела меня вернуть? Для того и передала тебе частицу себя, чтобы возродить возлюбленного и воссоединиться? Может, осознала, что совершила ошибку, отказавшись от меня?

— Вы все-таки психопат, — вынесла шепотом вердикт. — Если и не были им раньше — в этом вопросе я графине доверяю, она специалист, — то уж всяко спятили, пока лежали в склепе и смотрели в потолок.

— Возможно, что так, — широко осклабился белокурый маньяк, и меня прошиб липкий озноб. — Но если в твоей памяти что-то всплывет, я буду рад узнать истинные мотивы моей графини…