Дикая магия. Особо демоническое Рождество

Я стушевалась. Когда меня отчитывал Вяземский, упрекая в молодости и неопытности, это звучало оскорбительно. А сейчас… Пожалуй, садовник был прав.

Я действительно ни разу не бывала на собраниях Совета и многого не знала о том, как устроено современное магическое общество. И временами наивно верила, что в нем находится место для справедливости, прекрасных инициатив, смелых идей и хороших людей.

– Но это я с чужих слов знаю, – замялся вдруг мужик, оценив степень расстройства на моем потухшем лице. – Мне-то оно и не светило, образование это. Я ж без способностей…

– Эмп? – запоздало догадалась я. Или думала, что догадалась.

– Несчастный со спящей каплей? «Пустышка»? Вы ведь их эмпами кличите, да? Ох, нет, милая леди, со мной все сложнее. Или проще… Черт разберет, – со странным самодовольством рассмеялся мужчина. Словно гордился тем, что даже не эмп, а вообще чудо-чудное, эксклюзивное. – Я обычный человек. Что, удивлены?

– Да не то слово…

Я зачем-то отступила от садовника на шаг. Словно он был страшным мифическим чудищем, а я – пугливой девой, слышавшей о таких только в сказках.

Хотя вообще-то все было наоборот. Это о нас – магах, способных творить самые жуткие и самые прекрасные вещи, – большинство людей читало в книгах. Но мужичок точно знал, где он находится. И меня не боялся.

– У Вяземского нас много, – пояснил работник, усмехаясь и сдергивая с руки перчатку из грубой кожи. На тыльной стороне его правой ладони алел графский герб – змей, обнимающий кольцами необычный крест и кусающий собственный хвост.

– Это что, клеймо? – поперхнулась воздухом.

– Печать владения, – мужчина потер красную краску и ухмыльнулся. – Не пугайтесь так, леди. Она смывается.

– Я не пугаюсь, – соврала проницательному садовнику, поправляя на себе капюшон. – Скорее, возмущена. У меня тоже есть некоторые владения и работники, но ни разу не возникло мысли ставить на них штампы.

– Граф из той породы котов, что любит власть над безропотными, бессловесными мышами, – равнодушно пожал плечами мужичок. – На фоне слабых и бездарных он кажется себе всесильным. Ну и с точки зрения конфиденциальности… Сами понимаете…

– Вы не видите наложенных чар, – прошептала, озаренная догадкой. – Не понимаете формул. Не можете ничего вынести отсюда и о чем-то рассказать… Даже выбраться из этого места своим ходом не получится!

– Граф тот еще параноик, по секрету вам скажу, – разболтался мужчина, сматывая шланг и насмешливо насвистывая колыбельную засыпающему очитку. – Вот ведь! А я который день с ним борюсь. И хоть бы какая сволочь сказала!

– Вы назвали графа параноиком… – напомнила, стараясь не выглядеть слишком уж заинтересованной.

– А как еще назвать? – удивился мужик. – Он боится, что «друзья» с сияющими палочками, жаждущие пригреть зад на теплом местечке в этом вашем управлении, его и подставят, предадут… Да и я б не удивился. Как человек он то еще… Сами понимаете. Ежели понадобится, и по головам пойдет.

– Пойдет. Еще как пойдет, – я поежилась и поплотнее запахнула плащ.

– Вот давеча граф обвешал свой кабинет побрякушками заговоренными. Чтобы, значит, ни одна мушка следящая не проскочила, ни одно заклинаньице шпионское не проскользнуло, – он почесал висок и поглубже натянул вязаную шапку на лоб. – Что там за планы у него секретные – кто ж знает? Но нескольких, кого подозревал в заговоре… Знаете, куда на прошлой неделе отвел?

– Куда? – с готовностью подыграла, предвкушая недоброе. Догадывалась, что прогулки с Вяземским хорошо не заканчиваются.

– В закрытую секцию. Там, в Оранжерее, дальше по коридорчику, – он махнул вправо. Как раз там недавно я и отдыхала, обнаружив удобный диванчик. – Зашли втроем, значится… А вышел только граф. Лично видел: как раз с монстерой драчливой боролся. Я теперь в Оранжерею и носа не сую, только на улице работаю. Зато в нас Вяземский никакой угрозы не видит. Мы для него, знаете ль, леди, пустое место.

Темные глаза недобро сверкнули. Многообещающе так, даже холодок пробежался по пояснице. Словно работник намеревался выставить графу счет. Но мне до этого не было дела: Вяземский был тем еще гадом. Немудрено, что тут у всех к нему накопилось претензий.

– Но как же вы тут совсем без магии? – участливо спросила у «обычного человека». – Растения моего мира частенько с дурным характером.

– Как-как… Наш русский мужик нигде не пропадет! Ко всякой твари найдет подход. Деньги хорошие, дорогуша. Печать дрянная – дело временное. Что до остального… Мое дело – сторона.

Садовник показательно пожал плечами, мол, совершенно и полностью равнодушен к происходящему. Но глаза его сияли хитрецой и утверждали обратное. Словно знал он гораздо больше, чем говорил. И в магическом сообществе, судя по всему, успел хорошо разобраться.

Но только не в очитках…

Едва мужик нагнулся за секатором, как растение встрепенулось и ощетинилось. Выгадав удачный момент, оно садануло по садовнику гибким голубым «хлыстом». Острый лист дотянулся до руки без перчатки. Щелчок – и на землю полилась кровь. Обычная. Человеческая.

– Твою ж-ш-ш… – зашипел мужчина, зажимая рану.