Дикая магия. Проклятье «Черного тюльпана»

Нервно всплеснув руками, Мари пронеслась через весь кабинет. Но направилась она не ко мне и даже не к крестному. Подлетев к Демону, она схватилась за лацканы черного пиджака и хорошенько тряхнула. Я в шоке сползла по спинке кресла, но Карпов даже не шелохнулся.

– Нельзя губить природный талант! – грозно заявила госпожа Пламберри.

– О чем ты, Мари? – лениво подал голос профессор, не пытаясь отбиваться от пожилой докторши.

– Анна – прирожденный лекарь. Повязки в руках танцуют, мазь едва жжется… Простые прикосновения исполнены такой нежности, что без всяких снадобий приносят облегчение! – широко распахнув серые глаза, объяснила Мари. – Ты просто не видел, Андрей.

– Может и видел, – вполголоса буркнул Карпов. – Но что ты от меня хочешь?

– Если ты из-за своего упрямства загубишь девочке жизнь… – Добрая докторша насупилась и уткнула руки в бока, выпустив, наконец, смятый пиджак. – Эти зелья и травы! Да половина врачей не умеет их готовить, покупают в аптеках! А Анна не сдаст экзамен и не подтвердит специализацию, и путь в медицину будет закрыт.

– И причем тут мое… «упрямство»? – недоуменно поглядел на нее Карпов. – Не я запер ее в «Эншантели» на шесть лет.

– Но ты… ну… способен помочь, – Мари вдруг резко сникла и уставилась на профессора с мольбой. – Мог бы обучать ее дополнительно. Восстановить пробелы за прошлые курсы.

Инициатива наставницы была фантастически неуместна, и я чуть совсем с кресла не упала. Начав хватать ртом воздух от возмущения, – мало мне в жизни страданий от Мрачного Демона! – я не успела возразить. За меня это сделал Карпов, бровь которого стремительно поползла вверх.

– Ты уже один раз пошутила, Мари… Очень остроумно. И на этом хватит.

К моему удивлению, докторша вспыхнула и замялась. Да что не так было в той воде?

– Ну, прости… Я это зря. Не удержалась.

Устало выдохнув, Карпов бросил на меня странный взгляд.

– Я об этом еще пожалею… Ладно.

– Что «ладно»? – с изумленной надеждой в голосе пролепетала госпожа Пламберри.

– Я готов обучать мисс Дэлориан дополнительно. Скажем, пару раз в неделю, по вечерам. На большее у меня нет времени. Ты довольна?

Демон сверкнул на Мари глазами, и пожилая дама отчаянно закивала. Что до меня, то я от неожиданности поперхнулась собственным сердцем.

– При условии, что упрямая мисс сама изъявит желание заниматься. Со мной.

– Она не изъявит! – огрызнулась я и мотнула головой.

Добровольно я в эту петлю не полезу, придется запихивать силой.

– Я за вами бегать не собираюсь, мисс Дэлориан. Даю неделю, чтобы принять решение и высказать свое желание. Потом предложение отменяется.

Крестный с довольным видом откинулся на спинку кожаного кресла и потер морщинистые руки, как будто сам придумал «гениальное» решение. Хотя за все время сказал только «Хм» и даже жестами не участвовал в перепалке. Это было очень… по-ректорски.

***

Что бы там ни думала обо мне Джен, но головой я стукнулась давно, и с тех пор «малиновое желе» пришло в норму и прилично функционировало. Так что я даже размышлять о предложенных дополнительных занятиях не собиралась. Оправданный риск от откровенного самоубийства я пока отличаю.

Хотя бросать медицину, особенно после слов Мари о мифическом таланте, было обидно. Впервые за шесть лет появился шанс доказать, что и выпускница «Эншантели» чего-то стоит… Кому? Я и сама не знала. Впрочем, один мрачный вариант торчал на поверхности.

Мысли свои я заняла совсем иными вещами. Достала из-под подушки потрепанный блокнот в синем переплете и открыла посередине. Вчера я вписала в него три загадки, на которые не нашлось ответов.

Шесть лет в «Эншантели». Почему и от кого меня прятали?

Печать запрета Аманды. Какую тайну охраняет?

Преследователь в парижской подворотне. Кто он и чего хотел?

Рука сама взялась за перо и вписала рядом слова Артура о том, что «в мире случаются недоразумения». Стоило ли добавлять сюда появление дестинского дара и смерть родителей, я не знала. Связи не было, но интуиция кусала за пятки и подталкивала к блокноту, заставляя в уголке вписать и эти два факта.

А еще магическая война, о которой говорили Джен и, будь он неладен, Карпов. И враг, который вышел из тени и ищет сокровище. И огненная сфера в первый день учебы. И случайные тигры в Академии… И жуткие пророчества Дорохова. Стоп! Все это никак не могло быть звеньями одной цепи.

Объявить себя причиной всех бед в мире – отличный повод наведаться в психлечебницу. Этакий «комплекс гвоздя в ягодичной мышце мироздания». Но желейная извилина никак не могла ухватить, какие факты относятся к моей тайне, а какие – к чужим. В итоге плюнула и выписала на отдельный лист все странности, происходившие вокруг. Даже для дурацкой истории с обезволивающим вином нашлось крошечное местечко.

А что, если я – какой-то заколдованный вселенский магнит для неприятностей? И все, кто рядом, подвержены опасности?