Дикая магия. Проклятье «черного тюльпана» (СИ)

…Выловив меня в сутолоке, вызванной распродажей в Магической Лавочке мадам Пош, крестный подхватил на руки и резвым телепортом перенес в другую толчею. Затем последовало еще несколько суматошных перемещений. В финале я, согнувшись над урной, выплеснула в нее все сомнения и тревоги, а также завтрак и часть вчерашнего ужина.

Место, в которое мы направлялись, стоило всех страданий. Старый, беззастенчиво прекрасный храм, с лавками по бокам, картинами в простых деревянных рамах, поблекшим с годами расписным потолком и чудесными витражами-окнами… Только вдалеке стоял не алтарь, а стойка регистрации. За ней трудились три чопорные дамы в мшисто-зеленой униформе.

– Регистрационная зала, – с придыханием прошептал крестный.

Меня сфотографировали, обмерили странным прибором, сделали детализированные слепки рук и, зачем-то, ног. Сначала подумала, что разуться попросили ради соблюдения приличий… Но нет, два молодых мага-ассистента прикатили на тележке медный таз с зачарованным гипсом и водрузили меня в него по щиколотки.

Сам ритуал соединения с жезлом чем-то напоминал бракосочетание. Дамочка с дурацким пенсне на носу задавала вопросы, на которые мне полагалось пищать «да, знаю» или «да, согласна». Потом регистраторша претенциозным тоном заявила, что моя палочка теперь – и основной документ, подтверждающий личность, и кошелек, привязанный в банковскому счету, и оружие, призванное защищать свою владелицу. Может, и медицинскую карту туда впихнули, я не вслушивалась.

А о том, чтобы прикрутить к Настоящей Волшебной Палочке сверкающую розовую звезду, я в двенадцать лет и сама подумывала… Один раз даже картонную приклеила. Паршивая была затея. Из-за нее магический поток запутался, и меня шарахнуло собственным обмораживающим заклятьем. Три дня потом в горячей ванне оттаивала. Хорошо хоть, что Карпов это унизительное воспоминание не подглядел.

Глава 6. Первая кровь

В следующие три дня я убедилась в том, что мои руки хоть по виду и растут из плеч, но на самом деле – совсем из другого места. Они дрожали, били склянки с ингредиентами, роняли палочку, варили какую-то муть, отрезали совсем не те части растений и иными способами предавали тело и меня. Если бы «Снадобья и травы» вела Карамзина, и она, а не Карпов, обозвала выпестованное мной зелье «соплями тролля» и попыталась выставить его создательницу с позором из кабинета, я бы даже не обиделась.

В четверг вечером Джен картинно удивилась, что я еще дышу. Даже до пятикурсников дошла история о том, как «новенькая из Эншантели» в сердцах пнула зельеварительный стол. Почему-то у него тут же подломились ножки, и хрустальная чаша с гадким содержимым полетела на пол. То ли я в душе Кинг-Конг, то ли Демон незримо посодействовал. Вид у него был весьма и весьма довольный.

Сама Джен собиралась на неромантическую прогулку с секретным «просто другом», который «так вытянулся и заматерел за лето, что его не узнать». А еще он был «немного старше, немного выше, немного темнее и немного умнее», чем она. Больше из нее вытащить ничего не удалось. А под эту характеристику подходили почти все парни, начиная с шестого курса.

Чьими бы стараниями я ни разбила зельеварительную чашу, вечером оказалась в знакомом месте. Ну, здравствуй, зеленая ползающая слизь. И как только первокурсникам удалось освоить твое массовое производство?

***

За завтраком с канонадой хлопков и сажевым туманом на Академию напала армия морфов-почтовиков. Мне тоже пришло письмо: мохнатый полугном-полуэльф бросил его прямо в тарелку, счастье, что уже пустую.

Несколько фотографий из турне по Америке. Аманда с тканями, Аманда с платьями, Аманда с волшебницами-рукодельницами, Аманда с пятым мужем… И ни слова о недавней беседе. Зато теперь я понимала, почему на всех карточках она в одежде с длинными рукавами.

У меня оставалось немного времени, чтобы написать ответ и завтра отправить его из Деревни. Лестница пустовала, но на втором пролете я едва не влетела в прозрачное марево. Улыбающееся и отвешивающее мне глубокий поклон.

– Роджер! – я чуть не обняла своего недавнего спасителя, но вовремя сообразила, что затея с треском провалится. А я – вместе с ней.

– Тссс, неумеха! Секретный разговор, – он поманил меня пальчиком за собой, и я незапланированно поднялась с ним на четвертый.

Прижав холодным силовым полем к стенке, призрак сделал страшные глаза и приложил ладонь к моему рту. Не думаю, что это помешало бы мне заорать, но намек поняла.

– Профессор Карпов, и все-таки уделите мне минуту. Не могу же я целое утро за вами бегать, – вместе с шагами гулко послышалось откуда-то снизу. – Я хотел поговорить об одной из своих подопечных. До меня дошли слухи, что вы к ней так усердно придираетесь, что скоро отобьете желание учиться.

– Речь об упрямой новенькой выскочке с не по делу вздернутым носом? Не помню, профессор Осворт, чтобы вы раньше ходатайствовали о ком-то из своих подопечных, – голос Карпова был просто соткан из язвительности и насмешек. – Чем вызвана такая забота? Девица приглянулась?