Дикая магия. Проклятье «черного тюльпана»

Куратор меня не донимал. Особенно после незабвенной лунной ночи, в ходе которой мои нежные пальцы нашли его мягкие, покрытые золотой шерстью волчьи уши. С тех пор наши отношения стали более интимными и трепетными, и я никогда не ждала подвоха от занятий одомашненного вервольфа. После того, как Ромул закапал слюной подол моей форменной юбки, я считала его кем-то вроде взрослого и временами лохматого друга.

Следом за Освортом я попала в общество академической дриады. Разговор зашел про троллей, и я всю лекцию просидела, борясь с румянцем. Эти существа значили очень много, хоть я и надеялась никогда не повстречаться с ними в реальности. Сколько раз Карпов грозился отдать меня им на съедение. Хотя, в свете последних событий… Думаю, он не стал бы делиться.

На обеде я рискнула оторвать глаза от тарелки лишь единожды, и тут же погрузилась в два черных омута, сурово глядевших на меня из-под темных ресниц. Не знаю, кто из нас отвел взгляд стремительнее. Я принялась так интенсивно рассматривать плавающие в супе овощи, что едва не пробуравила дыру в керамическом дне.

Интересно, Карпов все время на меня глядел, или так совпало? Обычно я чувствовала подобные вещи, но сегодня «демонический радар» взял выходной.

От волнения внутренности крутило, словно в центрифуге, и я еле передвигала ноги, топая в больничное отделение. Похоже, мне самой нужна медицинская помощь.

***

Госпожа Пламберри сидела на кушетке у окна и листала потрепанный «Лекарский Вестник» за прошлый год. Я плюхнулась на соседнюю койку и протянула ноги.

– Вылечи меня, Мари. Или хотя бы поставь диагноз, – горестно улыбнулась я и сомкнула веки.

– Симптомы? – спокойно уточнила лекарша, закрыв журнал и обратившись в слух.

– Мурашки под коленками. Дрожь во всем теле. И ноги… будто ватные. А теперь живот болит, как при отравлении, – серьезно перечислила я и перевернулась на бок, чтобы подглядывать за реакцией врача.

– С чего все началось? – уже беспокойнее поинтересовалась женщина, заправляя за ухо выбившийся из пучка светло-русый локон. – Ты что-то съела?

– Нет, один парень… – начала я, и чуть не прыснула со смеху, еле сдержалась. Да уж, «парень». – Он меня как будто поцеловал. Неожиданно. И ноги подкосились. Еле до комнаты дошла.

– Ну, это не смертельно, – пробубнила пожилая дама, красноречиво сдвинув брови, и снова открыла свой журнал. – Но иногда заканчивается очень плохо. Я так замуж умудрилась выйти.

– Ужасная шутка, Мари, – проворчала я. – Может есть какая-то волшебная таблетка, чтобы органы встали на свои места?

– Мои до сих пор не встали, – печально прошептала докторша, вновь закрыв «Лекарский Вестник» и направив взгляд в окно. – После смерти Генри я больше такого не испытывала. Мурашки под коленками! Я и забыла, пока ты не сказала. Да, так все и было. Он взял мою руку на втором свидании – на первом не решился, – а я как задрожу осиновым листом.

– А потом?

– Поцеловал в щеку. Тело обмякло, и я тряпичной куклой завалилась в кусты. А Генри рассмеялся, какая я неуклюжая.

– Вы были счастливы, да? – глядя в умиротворенное морщинистое лицо, догадалась я.

– Лучшие годы… Затем все как в тумане.

– Он ведь очень давно умер, – непонимающе пробормотала я. Мари уже лет тридцать, как вдова.

– Судьба хотела забрать его совсем молодым, но я не позволила. Ухаживала за Генри несколько лет. Ездили по миру, изучали волшебную медицину Китая и Индии. Он ворчал, чтобы я его отпустила и пожила своей жизнью, насладилась юностью… – В серых глазах встали перламутровые жемчужины слез, но скатываться не спешили. – Это и была жизнь, самая настоящая, счастливая. С ним вдвоем. Ну и что, что в комплекте шли травы, снадобья и прочая лечебная шелуха? А то, что было после…

– Ты поэтому пошла лекарем в Академию?

– Ухаживать за кем-то стало такой естественной потребностью… Пожалуй, единственный оставшийся в жизни смысл, – вздохнула госпожа Пламберри, а затем, поерзав на кушетке, вдруг добросердечно хохотнула: – А что за парень? Расскажешь?

Плотно склеив губы, я помотала головой и спряталась под одеяло. Надеюсь, Мари не придет на ум подмешать мне в чай какое-нибудь «зелье предельной откровенности»?

Глава 18. Глициния Бурестрастная

«Профессор А. Карпов уведомляет вас о том, что дополнительное занятие в среду вечером не состоится по причине отсутствия преподавателя в Академии»

В десятый раз я дырявила глазами картонку с коротким сообщением, пытаясь обнаружить в ней скрытый смысл. Больше других смущало слово «причина». Интуиция подсказывала, что отсутствие преподавателя – скорее выдуманный повод для отмены занятия. Доблестный, храбрый, могущественный профессор А. Карпов решил сбежать из Академии, сверкая пятками, от моего вечернего общества. По причине, понятной нам обоим.

Жалко, теле-маго-граммы были односторонним видом связи. А то мне в голову пришло несколько остроумных ответов, высказать которые вслух я бы в жизни не решилась.