Дикая медицина. Шокирующие операции и факты из истории медицины

Закись азота, известная как веселящий газ, была открыта Джозефом Пристли в 1772 году, но использовалась в основном для создания развлекательных сценических шоу. Зрители выходили на сцену, вдыхали дозу закиси азота из индийского каучукового мешка и развлекали толпу: смеялись, танцевали, кувыркались и просто сходили с ума. Дантист Гораций Уэллс заметил обезболивающий потенциал препарата, но после одной неудачной публичной попытки сдался и потерял к нему интерес.

Эфир был впервые синтезирован в 1540 году, и его ошеломляющие возможности были хорошо известны. К началу XIX века одним из наиболее популярных развлечений в модном обществе стало проведение эфирных игр – они представляли собой вечеринки, где люди пили не шампанское и коктейли, а наслаждались эфиром. Вечеринки были настоящим хитом того времени, но никому не приходило в голову применять эфир для обезболивания до 1840-х годов, пока американский врач Кроуфорд Лонг не использовал его, чтобы безболезненно удалить кисту с шеи друга.

Даже после того как было доказано, что анестетики работают, в обществе все еще существовала некая враждебность по отношению к ним. Хирурги называли эфир уловкой янки. Казалось, врачи считали, что избегать боли – это как-то неспортивно и обманчиво. Возможно, была уязвлена их профессиональная гордость. Вот так однажды анестезия сделала большую часть хирургического мастерства бесполезной, поскольку скорость и безразличие к боли больше не имели никакой ценности. И хоть врачи не были убеждены в достоинствах анестезии, общественность была единодушна. В The People’s London Journal появился заголовок: «ДА ЗДРАВСТВУЕТ СЧАСТЛИВЫЙ ЧАС! МЫ ПОБЕДИЛИ БОЛЬ!» – и на некоторое время Анестезия стала модным именем для новорожденных девочек.

Что общего было у Сезанна, Моне и Ван Гога?

Ответ очевиден: что они были тремя самыми важными художниками импрессионистского/постимпрессионистского периода, но изобразительное искусство не имеет отношения к этой книге. Для нее более значимо то, что все они, возможно, страдали одним и тем же недугом.

Вероятной причиной был тип краски, а именно изумрудно-зеленый пигмент, очень популярный среди художников того времени. Его делали из ацетата меди и триоксида мышьяка, и именно он в этом пигменте представляет проблему, поскольку чрезвычайно токсичен. Сегодня художники больше его не используют, но говорят, что ни один из современных эквивалентов краски не сравнится с яркостью и блеском изумрудно-зеленого цвета того времени.

Считается, что изумрудно-зеленый был любимым пигментом Сезанна и он очень часто пользовался им в своих картинах. Ван Гог и Моне использовали его в таком же количестве, и все трое страдали от симптомов хронического отравления мышьяком: у Сезанна развился тяжелый диабет, Ван Гог страдал неврологическими расстройствами, а Моне ослеп.

С другой стороны, причиной могли быть и другие токсичные пигменты. Еще одним популярным пигментом был кобальтовый фиолетовый, в его составе тоже был мышьяк. Другие часто используемые пигменты содержали свинец и ртуть, которые все ядовиты. Так или иначе, похоже, все трое действительно страдали ради искусства.

Убил ли короля Георга V его собственный врач?

Последние годы жизни короля Георга V были омрачены болезнью, отчасти из-за курения. Он страдал эмфиземой, плевритом и бронхитом и 15 января 1936 года в Сандрингем-хаусе в Норфолке слег с жалобами на обычную простуду. Его состояние быстро ухудшалось, и 20 января он был близок к смерти. Его врач лорд Доусон сделал краткое заявление, в котором просто говорилось: «Жизнь короля мирно движется к своему завершению». В 23:55 король Георг скончался.

Однако умер он не от того, что называют естественными причинами. Причиной смерти стала преднамеренная смертельная инъекция наркотиков, введенных самим лордом Доусоном: три четверти грамма морфия и один грамм кокаина. Кстати, эта комбинация известна в определенных кругах как спидбол, и именно она убила Ривера Феникса[38] и Джона Белуши[39], хоть это и было случайностью.

Так почему же Доусон убил короля? По-видимому, на то было две причины. Во-первых, король явно умирал, и видеть, как он борется в свои последние часы, было ниже его достоинства и огорчительно для семьи. Много лет спустя лорд Доусон объяснил: