Дикая охота

Тая семенила за настоятельницей, словно преданная собачонка. Ей было страшно, Полнолуние близилось, а тут так некстати в пансион приехал чужак. Да еще мужчина. На территорию обители мужчин пускали крайне неохотно. Девушки, что постигали в ее стенах магические премудрости, должны были хранить чистоту, физическую и моральную, и любые соблазны могли негативно сказаться на результативности их обучения или даже привести к беде. В истории Илларха были случаи, когда магическая энергия юной послушницы, что нарушила обеты невинности, выходила из-под ее контроля, и учиняла неприятности. Потому мужчины были редкими гостями в стенах пансиона. Исключение составляли только мэтры магической науки, которые приезжали отбирать дипломированных магичек для будущей работы, да родственники послушниц. Да и то, последних не жаловали, выделяя ученицам для свиданий с семьей два-три дня в учебном году.

Таю встреча с представителем противоположного пола пугала по своим причинам. Хоть прошел уже целый год после той трагической ночи, когда пятеро жестоких насильников лишили ее невинности, воспоминания по-прежнему приносили ей боль. Даже просто звуки низких мужских голосов, принадлежавших охотникам, которые привозили дичь к воротам пансиона, заставляли ее непроизвольно замирать от страха.

Ночной визитер поджидал настоятельницу, стоя в воротах и не смея переступить порога без ее дозволения. Нирина замерла перед незваным гостем, маленькая и кругленькая против высокого широкоплечего незнакомца. Увидев мать-настоятельницу, мужчина сделал шаг вперед. На нем был темный дорожный плащ с капюшоном, полностью скрывавший его лицо, на поясе угадывались ножны с оружием, что, впрочем, было неудивительно. Все взрослые мужчины, даже крестьяне и ремесленники, если хотели сохранить свою жизнь и добро, носили при себе оружие, особенно в дороге.

– Покажи лицо, незнакомец, – Нирина не пыталась строить радушную хозяйку.

Мужчина молча откинул с лица капюшон, и Тая непроизвольно попятилась, прижимая к груди узелок со своими вещами. Незнакомец был красив, но эта красота пугала девушку. Первобытная дикость мешалась во внешности ночного визитера с непривычной Тае порочной страстностью. В свете факелов блеснули его светло-карие глаза, похожие на две капли расплавленного меда. Он заговорил, приветствуя Нирину, и голос его оказался глубоким и тягучим, словно густое вино, и таким же пьянящим.

– Приветствую тебя, матушка. Я простой путник, мое имя Дар Ветер. Ночь застигла меня в дороге. Могу ли я просить скромного ночлега в твоей обители?

– Простой путник? – Нирина недоверчиво подняла брови. – Который расплачивается адамантами?

– Мне сопутствовала удача в делах, – Дар Ветер ответил уклончиво.

А Тая чувствовала, как кружится ее голова от звуков этого мужского голоса. Или всему виной было приближающееся Полнолуние? Она с трудом фокусировала взгляд на незнакомце, сердце ее бешено колотилось у самого горла, грудь вздымалась, словно после быстрого бега. Ее состояние не укрылось от глаз сестры-хозяйки:

– Тая, девочка, с тобой все в порядке?

Тая судорожно кивнула, понимая, что коленки ее ослабли, и она едва стоит. Нирина бросила на Таю быстрый озабоченный взгляд. Проговорила со вздохом:

– Обычно мы не пускаем незнакомцев за ворота пансиона, но… – она красноречиво покосилась на висящий на поясе Дар Ветра кошелечек. – Ты можешь остановиться во флигеле, путник. Кетти, – настоятельница кивнула на пухленькую сестру-хозяйку, – позаботится о тебе.

Кетти посмотрела на Нирину со смесью мольбы и страха. Все старшие послушницы, что оставались при пансионе, принимали обет и хранили девственность до конца жизни, отказавшись от плотских утех и возможности иметь семью. И потому сестра-хозяйка, точно также как и Тая, смущалась и побаивалась красивого мужчины.

Дар Ветер бросил быстрый неприязненный взгляд на полненькую немолодую сестру, после чего перевел глаза на замершую в сторонке Таю:

– Я бы хотел, чтобы обо мне позаботился кто-то из сестер помоложе.

– Исключено, – в голосе Нирины послышались ледяные нотки. – Ученицам этого пансиона запрещено видеться с мужчинами вплоть до момента выпуска из его стен.

– Но ведь она меня уже увидела, – незнакомец кивнул на Таю, и у девушки резко засосало под ложечкой от его взгляда, такого манящего, обещающего нечто невероятное, сладостное и запретное.

– Эта девушка нездорова, – Нирина по-прежнему упрямилась, но невероятный животный магнетизм ночного гостя действовал и на нее, и настоятельнице все труднее было возражать ему.

– Разве? – мужчина приблизился к Тае, и она даже не смогла отшатнуться от него, ноги совсем ее не слушались. Низ живота налился неожиданной тяжестью, и между ногами вдруг стало очень мокро.

Дар Ветер внимательно посмотрел в лицо Таи, скользнул взглядом по уродливому шраму, пересекавшему ее щеку, ноздри его точеного носа затрепетали, словно мужчина принюхивался к чему-то. Затем неожиданно он наклонился и поцеловал девушку в лоб.

За стенами обители тоскливо завыли волки.