Дикая Охота

До сих пор она старательно не думала о Лоре. Никто не рассчитывал, что они будут отправлять друг другу открытки на Рождество или пить вместе вино по пятницам. Но Вивиан почему-то казалось, что сестра однажды позвонит. Позвонит, когда выветрится ее гордость, а тоска по дочери станет такой нестерпимой, что захочется услышать хоть чей-то голос.

Но Лора так ни разу и не набрала ее номер.

Выйдя из почтового отделения, Вивиан подняла воротник куртки, чтобы добежать до машины, не успевшей остыть. По дороге зачем-то вспомнила о дурацком полене, которое умело превращаться в Грейс. Использует ли его Лора? Заставляет ли деревяшку принимать облик дочери, которую, возможно, никогда больше не увидит? Смотрит ли в ее пустые глаза, бродит ли, как сомнамбула, по пыльным комнатам?

Раньше Вивиан мечтала, чтобы сестра отравилась чувством вины. Почему же сейчас она не испытывала радости от этого? Она ведь жаждала, чтобы любимая дочурка Марджори потеряла все. Это произошло, но и сама Вивиан, как выяснилось, кое-что утратила…

Она достала телефон, уговаривая себя: если сестра не ответит после второго гудка, можно сбросить звонок и никогда больше не вспоминать о ней. Всего два гудка, и можно отключаться! Совесть будет чиста.

Лора подняла трубку после первого.

– Алло?

КРИС

Я думал, после возвращения станет легче. А на самом деле ощущения были, как после забега. К нему долго готовишься, тренируешься каждый день, следишь за питанием, прислушиваешься к собственному телу, а потом какая-то пара часов – и все! Остаешься без цели и планов, болтаешься в пустоте, как астронавты из фильмов, у которых оборвался трос и их уносит все дальше и дальше в открытый космос.

До дома я добирался на машине Финна и Айрмед. Казалось, что это самые счастливые дни моей жизни, хотя ничего особенно примечательного не происходило. У меня чесалась, отрастая, рука, и к концу вторых суток, когда Финн снял повязку, чтобы проверить, как идут дела, я увидел крохотную, как у зародыша, конечность. Зрелище было жуткое! Но я, по крайней мере, убедился, что она удлиняется.

В пути мы включали музыку на полную громкость и пританцовывали с Финном на заднем сиденье, пока Айрмед вела машину и подпевала. Останавливались в придорожных забегаловках, чтобы выпить кофе и перехватить что-нибудь горячее. Радовались, когда попадались хорошо пропеченные вафли, на решетке которых таял шарик ванильного мороженого. Когда рука отросла, мне вручили эспандер и велели разрабатывать кисть. Процесс оказался мучительным, но я запретил себе ныть. Мог бы ведь и вовсе остаться без пальцев! Мы ночевали в мотелях, два раза за всю дорогу меняли пробитое колесо, и один раз я отравился несвежим стейком.

Когда наше путешествие подошло к концу, я не мог поверить, что все вот так оборвется.

С Финном мы попрощались сухо и нелепо, как чужие. Айрмед осталась в машине, чтобы дать нам возможность поговорить. Между нами должно было прозвучать столько слов, что я ожидал: они высыплются, как мелочь из дырявого кармана. Но вместо этого мы стояли рядом с подъездной дорожкой моего дома и обсуждали, как привыкли к холодам Фьёльби. Я пригласил Финна зайти: им ведь еще ехать примерно сутки, горячая еда и ванна будут кстати. Но он отказался так поспешно, что я почувствовал себя навязчивым.

Как только их машина скрылась за поворотом, голова будто взорвалась вопросами, которые я мог бы задать, и признаниями, которые мог бы сделать. Надо было хотя бы договориться созваниваться раз в неделю или заезжать друг к другу в гости на праздники! Мне хотелось, чтобы Финн с Айрмед вернулись, сказали, что передумали, переночевали в моей комнате, познакомились с моей семьей… Но они были уже далеко, и мне как будто перекрыли кислород.

Как и обещали всадники Дикой Охоты, родители ни о чем не спрашивали. Можно было подумать, что я не провел полмесяца в другом городе, а просто вышел за чипсами и колой. Мама поинтересовалась, как поживает Грейс, но с таким лицом, будто с трудом вспомнила, кто это такая.

Сдав последний экзамен и получив аттестат, я уже на следующий день начал работать с отцом на заправке: продавал проезжающим мимо дальнобойщикам горячие супы в пластиковых кружках и конфеты, которые помогают не уснуть. Несколько раз родители и братья спрашивали, когда я снова начну бегать и подыскивать себе колледж. Правда заключалась в том, что мне этого не хотелось, да и вообще ничего не хотелось. Я на автомате просматривал сайты учебных заведений, отмечая те, где дают стипендию спортсменам, но никак не мог сделать выбор, куда отправлять документы. Если бы не необходимость помогать отцу, я бы совсем не вылезал из кровати. Выходные я проводил в мутном полусне, пялясь в сериалы, помогая матери с уборкой или мелким – с домашней работой.