Дикая Охота

Томас улыбнулся, хотя в снежной пелене она не могла этого рассмотреть. Ничего, улыбка всегда слышна в голосе.

А сестра оказалась благоразумнее, чем он думал. Значит, собирается договориться.

– Зачем мне сюда возвращаться? – он развел руками. – Эта дыра – последнее место, где я хотел бы жить. Так что можешь меня не опасаться. Мне искренне жаль, если кто-то из твоих друзей пострадал. Грейс пропала, но тут я, честное слово, ни при чем. Поверь, если бы я убил ее, то не стал бы скрывать это от тебя. В общем, нам с тобой, строго говоря, делить больше нечего.

Некоторое время Вивиан обдумывала его слова. Затем снова двинулась вперед сквозь метель: один шаг, другой… Наконец остановилась так близко, что Томас ощущал запах гари от ее одежды. Вблизи на куртке стали видны следы крови. Интересно, чьей?

– Знаешь, Рауль, – сказала младшая сестра задумчиво. – Мне повезло, что ты не успел. А вот тебе – нет.

«У нее нет оружия», – напомнил он себе, но все равно следил за ее руками очень пристально. Выстрел – дело нескольких секунд. Но смотреть, как оказалось, надо было не туда.

– Дикая Охота, – произнесла Вивиан так тихо, что он едва расслышал ее слова. – Вы знаете все «за» и «против». Восстановите правду там, где ей должно быть. Покарайте того, кто заслужил наказание.

Тишина обрушилась на них так внезапно, что Томасу сначала почудилось, будто он оглох. Ничего не происходило; казалось, кто-то поставил мир на паузу. Даже снежные хлопья застыли в воздухе, а ветки перестали раскачиваться. Лес замер, задержал дыхание на вдохе, будто собирался сигануть солдатиком или рыбкой с огромной высоты. Наверное, вселенной нужно было время, чтобы перестроиться: обработать запрос, получить ответ, включить новую программу…

Это длилось всего мгновение. Но этого мгновения оказалось достаточно, чтобы на самом краю слышимости различить собачий лай.

Глава XXI

КРИС

Я не понял, как он попал в квартиру. Секунду назад на кухне были только мы с Грейс и мои «лисы». А потом – хоп! – как из-под земли вырос этот тип в пальто, похожем на медицинский халат. На вид он выглядел ровесником Финна, может, даже чуть моложе. У незнакомца было растерянное и виноватое лицо: такому ты охотно подскажешь дорогу или подкинешь до ближайшей заправки. Он казался простофилей, которого кто угодно облапошит. Неужели это его Финн панически боится?

Пазл в моей голове не складывался, поэтому мне и стало не по себе. Воздух в комнате загустел и напитался страхом. Финн сделал шаг назад, а Айрмед, наоборот, вперед, чтобы встать между отцом и братом. Я почувствовал, как от ужаса моих «лисов» вспыхнула и моя кожа, как от сбивчивого дыхания приятеля поперхнулся и мой пульс. Тесной квартиры явно было слишком мало для такого количества магии. Место, где еще недавно находилась моя левая рука, начало ныть. Я старался не смотреть туда, чтобы лишний раз не пугаться.

Внезапно Грейс расхохоталась, уткнувшись лицом в ладони. В смехе звучали истеричные нотки, но кто стал бы ее винить? Я неуклюже похлопал ее по плечу и погладил по спине, чтобы успокоить.

– Знаете, – отсмеявшись, сказала она, – это даже для меня чересчур! Во Фьёльби я познакомилась с симпатичным парнем, который потом оказался моим дядей-психопатом. Не прошло и месяца, как я попала в Дикую Охоту, и с кем же я завела там дружбу?.. Диан Кехт, скажите мне, с кем? Неужели я так плохо разбираюсь в людях?!

Тип в светлом пальто помолчал некоторое время, но не двинулся с места. Затем печально вздохнул:

– Вы сдружились с подонком. С раскаявшимся подонком, если это может служить мне хоть каким-то оправданием. Я предупреждал, что совершил в жизни немало дурных поступков. Но у меня было достаточно времени, чтобы измениться.

Прозвучало это заявление так высокопарно, что почти по́шло. Боже, почему люди такие уроды, даже когда не совсем люди? Что за ублюдок может пришить своего сына только потому, что тот оказался круче?! Не знаю, смог бы я простить такое.

Финн, похоже, был того же мнения:

– Как обтекаемо, надо же! «Много дурных поступков»… А не хочешь рассказать новой протеже парочку ярких сцен из своей биографии? Раньше ты, помнится, любил ими похвастаться!

Я увидел, как у Диана Кехта напряглось лицо, так сильно он сжал зубы. На секунду показалось, что сдержанность сейчас слетит с него, как маска. Но отец Финна только сдавленно произнес:

– С каждым закатом я принимаю четыре удара кнутом как напоминание о том, что я сделал.

Еще немного пафоса, и его смело можно выпускать на сцену. Нужно только намекнуть, что, если пропеть это все, а не проговорить, эффект будет сильнее.

– Отлично! Но почему мне от этого должно стать легче? – закричал Финн, и от его крика завибрировали стекла в окнах. – Какая, на фиг, мне разница, как часто ты устраиваешь себе БДСМ-сессии?! Ты рассказал Грейс хоть о малой толике того дерьма, что натворил?