Дикая охота

«Не забирай. Пожалуйста, не забирай. Ты же должна хранить. Меня. А он почти я. У нас даже кровь одна на двоих. И жизнь одна. А если очень нужно, тогда лучше я. Слышишь?»

Оглянулся, предполагая, что будет как прошлый раз: высокая фигура в плаще цвета пепла. Но обнаружил за спиной совсем другое, что никак не ожидал обнаружить.

Настоятель. Приближался неторопливо. Как он мог сюда попасть? Да не важно. Главное, вовремя. Увидел, что Ши его заметил, произнёс с особой значимостью:

‒ Ты победил.

‒ Нет! ‒ Ши мотнул головой, но услышал в ответ чересчур спокойное и убеждённое:

‒ И всё же ‒ победил.

‒ Тогда где мой приз? Вы сказали, он будет моим. Но не так же.

‒ Кто же мог знать?

‒ Вы, ‒ уверенно выдал Ши, потребовал: ‒ Сделайте что-нибудь. Я знаю, вы можете.

‒ Нет, ‒ твёрдо возразил настоятель. ‒ Я не всемогущий.

Врал. Нагло врал.

К чему тогда были разговоры о преемнике? Данька ведь ему нужен. Он же не зря с самого начала забрал его себе. Так почему столь легко отказывается помочь? Желает, чтоб Ши перед ним унижался, умолял.

Ладно, ладно, ладно. Меньше всего сейчас думается о какой-то там гордости, независимости, свободе.

Ши стоял на коленях ‒ как устроился, доставая Даньку, так и не изменил позу, только немного развернулся ‒ но не замечал. Ничего не замечал. Что на коленях, что голос прерывается, что смотрит заискивающе. А ведь думал, что неспособен.

‒ Я сделаю, что угодно. Только помогите. Отдам, что угодно.

Но в ответ прозвучало отрезвляющее:

‒ А у тебя что-то есть?

Ши задумался на мгновенье, осознал.

Ничего. Чёрт! Совсем ничего. Только…

‒ Жизнь.

В глазах настоятеля мелькнула жалость, царапнула высокомерным холодом металла, обернулась презрением.

‒ Считаешь, это равноценный обмен? Да ты ведь и сам свою жизнь не ценишь. Так зачем предлагаешь дешёвку?

И ведь не возразишь в ответ. Ши растерянно замер, а настоятель приблизился к Кире, наклонился над ней, внимательно вглядываясь. Потом присел, положил ладонь ей на голову, провёл, по волосам, по лицу, вниз к подбородку, словно попытался стереть с неё пыль. Или что-то другое, невидимое. Сообщил безучастно:

‒ Она выживет.

Ши посмотрел на Даньку, чуть сильнее сжал обхватывающие его пальцы, потом поднял взгляд на настоятеля.

‒ А он?

‒ Он слишком маленький. Не справится. Даже доставшихся ему от тебя возможностей не хватит.

‒ Так сделайте…

Настоятель перебил раздражённо:

‒ Послушай.

‒ Нет.

‒ По…

На этот раз Ши оборвал его ещё раньше, выдохнул яростно:

‒ Нет.

Настоятель почти без замаха открытой ладонью резко ударил его по щеке. Впервые за всё время повысил голос, почти прокричал:

‒ Почему сейчас ты не хочешь объективно оценивать реальность? Ты же прекрасно понимаешь…

Нет, такими мелочами Ши не свернёшь. Ни ударами, ни криками, ни рациональными фразами.

‒ Сделайте что-нибудь. Я…

Но теперь настоятель перебил его, произнёс холодно и презрительно:

‒ Я уже слышал. Ты готов на всё. ‒ Он пристально уставился на Ши, но внезапно выражение на его лице изменилось. По-прежнему осталось жёстким, на мгновенье даже желваки вздулись от напряжения, злость мелькнула во взгляде. Но пренебрежение и негодование исчезли. ‒ Сядь. Положи его на колени и держи.

Пока Ши выполнял приказ, настоятель отыскал и подобрал один из его кинжалов. Потом вернулся, подошёл вплотную.

‒ Дай руку.

Ши протянул ему ладонь, настоятель ухватил его за пальцы, развернул как надо, внутренней стороной вверх, без колебаний полоснул кинжалом по запястью.

Кровь заструилась, сильно и щедро, будто только и ждала момента, когда сможет вырваться наружу. Ши отодвинул руку в сторону, боясь, что испачкает Даньку, и сразу же услышал недовольное и строгое:

‒ Нет. Положи руку ребёнку на грудь. Кровь должна попадать именно на него.

Ши глянул недоверчиво, но возражать и переспрашивать не стал. Сделал как велено, но, получилось, опять неправильно.

‒ Разрезом вниз, ‒ раздражённо поправил настоятель.

Повернул руку.

Данькина кофта мгновенно пропиталась красным, и стало совсем жутко: сейчас он весь окажется в крови. Но пятно не разрасталось, вроде бы наоборот стало меньше. Будто кровь внезапно остановилась. Или, скорее… скорее, почти сразу впитывалась, уходила внутрь маленького безжизненного тела. Действительно безжизненного. Ши знал.

Уже несколько секунд ‒ ни вдохов, не выдохов, и сердце не последний раз толкнулось слишком давно. Не бывает таких промежутков между ударами.

Или бывает?

Слабо дёрнулось, едва различимо. А, может, показалось? Слишком хотелось ощутить, вот и ощутил. Обманул сам себя, представил.

Не представил.

Ещё толчок и ещё. Рука, плотно прижатая к Данькиной груди, хорошо чувствовала, как та часто приподнималась и опадала от лёгкого дыхания.

И сразу отпустило, повело, как-то чересчур быстро повело, мир поплыл перед глазами. Хотя, пожалуй, дело не только в Ши. Мир действительно поплыл, развалины сменялись строгостью и прохладой серого камня. Храм наползал, перекраивая положения в пространстве, втягивал внутрь себя не всё подряд, только что надо. Кого надо. Настоятеля, Киру, Ши с Данькой на руках.