Дикая охота. Полотно дорог (СИ)

- Я шла тогда по берегу, и уже было холодно. Мы не боимся влажного ветра с моря – он всегда кусачий и злой, к нему быстро можно привыкнуть. У меня в мешочке было совсем немного ракушек – и все простые, а мне хотелось перламутровых, переливающихся на свету. Мне хотелось нанизать их на нитку и повесить на окно, чтоб ветер играл ими, и чтоб в моем доме мне пел океан. Берег был пустой, безлюдный… чайки кричали. Волны лизали мне пятки – обувь я оставила на склоне, чтоб не замочить. Я смотрела только под ноги, слушала, как шуршит море рядом – а потом увидела на песке ракушку: витую, большую, серебристо-белую с лазурным синеватым узором, - она тихо рассмеялась, - Ты даже не представляешь, как я обрадовалась тогда. Большая удача – найти такую красоту. Я потянулась за ней, но волна, подошедшая к берегу, украла ее прямо у меня из-под руки. Я бросилась было в воду, подняла голову – и только тогда поняла, что не заметила, как ветер разыгрался. Волны высокие поднимались, а полоса суши там совсем узкая была. Я стояла и не знала, что делать. Возвращаться было опасно, потому как там на пути утесы, и в шторм на них легко подскользнуться и упасть. Вперед – тоже невесть сколько идти, и подъема нет нигде, а склоны вокруг отвесные. Я промокла, замерзла, прижалась к самым скалам спиной, молилась… а потом вдруг ветер улегся, и море перестало шуметь, словно мир весь замер и застыл. Вода расступилась, и я увидела… на самом деле, я не знаю, что увидела, - Меред пожала плечами, вспоминая, - До сих пор не знаю. Может, мне все приснилось или привиделось, а может, и нет. Я видела глаза над водой, словно кто-то чуть вынырнул из океана, и видела волосы цвета морских неспокойных волн. И мне казалось, что глаза ее тоже поглотили море. Она смотрела на меня – я знала, что это она, не спрашивай, откуда. Я боялась. Она была морской владычицей, а я – босоногой девчонкой, продрогшей и мокрой, решившей потревожить ее, когда весь мир готовится ко сну. Мне казалось, что она сейчас протянет руки, холодные, словно вода на самом дне, обвитые жемчугом и водорослями, и заберет меня к себе. Мне не хотелось, знаешь… Я должна была вернуться к отцу, сделать свои занавески из ракушек, вырезать из дерева двух лошадок для мальчишек-соседей… У меня было слишком много дел, и я не могла уйти вместе с арани. Я хотела сказать ей это, но слова не шли. А она смотрела на меня – целую вечность, кажется, а потом исчезла вдруг. Ушла в пучины, словно ее и не было, а я только успела заметить руки – белые, и впрямь обвитые жемчужными нитями, и прозрачный плавник хвоста, переливающийся под серым сумрачным небом. А потом все вернулось, и звуки, и волны, а мне под ноги вода принесла ракушку. Ту самую, с синими полосами. Я поняла, что это – подарок арани для меня. Я взяла ее и пошла обратно, в сторону дома, и мне уже не было страшно. Шторм тоже задержался, и на утесах я ни разу даже не подскользнулась. А та ракушка до сих пор должна быть в том доме, где я росла… На подоконнике. Я вырезала там гнездышко для нее, точно по форме, и мои нити с ракушками иногда цеплялись за ее спинку, и постукивали. Тихо-тихо так – будто волны морские игрались с мелкими камнями и крошевом ракушек. Если никто не вынул ее оттуда – она все еще там.

За окном по-прежнему стояла чернильная темень, и где-то далеко – на самом краю селения, на дальней околице – лаяла собака, прогоняя от дома заплутавших пьянчуг. Теплый изгиб тела Атеа был под рукой, и она тихонько сопела в шею Меред, затаив дыхание, словно дитя, слушающее волшебную сказку. Когда девушка из Паррена умолкла, Лебедь ждала еще несколько мгновений продолжения, а потом тихо выдохнула:

- Ты рассказывала мне это когда-то… мы еще были совсем маленькие. Я тогда не поверила тебе. Почему ты не сказала, что это – правда?

- Ну, сейчас ведь поверила, - пожала плечами Меред, - Вера приходит тогда, когда в ней есть нужда. Раньше ты была куда более непримиримой. И слишком много думала о себе и своих бедах. Ты не смогла бы тогда понять, что чудеса могут где-то случаться без тебя.

- Я и сейчас считаю, что чудеса не могут случаться без меня, - фыркнула девушка, - Вы все не способны оценить красоту игры богов – потому с вами все случается так, будто бы… ну, не знаю. Будто бы это – что-то обычное, простое, и вы забываете об этом на следующий же день. Я же помню, - в голосе ее послышалась усмешка, - Я запоминаю все. И принимаю все, что мне дают. Сегодня мне дали дивный сон, Меред, дорогая, и я тебе клянусь, что вы все будете локти кусать, когда одна из тех пташечек придет ко мне и предложит мне полетать. Я прямо вижу, как Гильдия утопает в слюнях. Или…

- Уймись.