Дикая Охота (СИ)

— Изба себе ноги отрастила, — еле проговорила Виктория, пытаясь понять, удивлена ли она или ей хочется засмеяться.

— Долго ли путь держали сюда, голубчики? — послышался старушечий голос сбоку. Оба путника повернули голову к источнику звука, хотя Повелитель Душ сделал это по привычке — он ещё не скоро привыкнет к своей слепоте.

Неподалёку стояла сухая сгорбившаяся старуха, седые волосы выбивались из-под повязанного на голове платка, одежда на ней была крепкой, со множеством карманов — как у травниц. А в руках она держала объёмную корзину со множеством трав и цветов.

Увидев повязку на лице мужчины, она охнула:

— Где же вы так… Давайте-ка в дом.

***

В печи разгорался огонь, согревая причудливую избу. Кроме того, что она обладала ногами и могла спокойно перемещаться по собственному желанию (или желанию своей хозяйки), так ещё и внутри она была раза в два, а то и в три больше, чем снаружи.

Хагалаза усадили на лавку, сняли с глаз повязку, и незнакомка склонилась над ним, осматривая рану. Когда она попыталась оттянуть его веки, Повелитель Душ снова зашипел от боли.

— Неси сюда бутыль с болиголовом, — произнесла старуха. Вика замешкалась, не понимая, что вообще от неё хотят. — Высокая такая, тёмная. За печкой на полке.

Девушка кивнула и направилась туда. К её счастью, подходящих под описание бутылей было всего две. От обеих пахло одинаково, и Виктория взяла одну из них, вернувшись назад. Старуха взяла бутыль, плеснула из неё в подвернувшуюся под руку кружку и дала выпить мужчине мутную жидкость, пахнувшую завалявшимся сеном. Он чуть не выплюнул противную жижу, но ему зажали рот, и тогда Повелитель Душ, морщась, всё проглотил.

— Сейчас подействует, и смогу осмотреть рану, — произнесла незнакомка, направившись к полкам, где стояло множество склянок.

— Простите, но как я могу к вам обращаться? — всё-таки спросила Вика. Ей было не по себе, что она не знала имени их спасительницы.

— Ну, — прокряхтела та, — Яга я для местных. А кто травницей зовёт, кто чародейкой, — Яга взяла с полки одну из бутылей, небольших размеров с прозрачной жидкостью. — Да ты приляг, голубчик. От этой настойки и уснуть можно, легче станет, — обратилась она к Хагалазу. Мужчина нерешительно опустился на лавку, выпрямляясь во весь рост. — Поди сюда, деточка, — поманила она рукой Вику.

Девушка нерешительно подошла к ней. Яга, кряхтя, опустилась на близстоящую лавку и кивком пригласила сесть и её. Виктория села рядом. Старуха недолго помолчала, отряхивая подолы своего одеяния, а потом заговорила тихим голосом, хотя Хагалаз уже уснул:

— Не ожидала я увидеть ещё одного Проводника, — покачала Яга головой.

— Проводника? — удивилась Вика, слишком громко, что на неё шикнули.

— Тише ты. Пусть спит пока, — нахмурилась старуха, но тут же морщины на её лице разгладились, оставляя лишь «лапки» у глаз и глубокие морщины у щёк. — Проводник ты, деточка. Как и я. Мёртвых умеешь провожать, живых — встречать. Осколок того мира у тебя, — она указала пальцем на её лицо, — спрятан внутри. С ним ты и видишь мир мёртвых, и способности Проводника у тебя проявились.

— Я не некромант, — покачала головой Виктория.

— Тьфу! Никто из некромантов и не считается Проводником, коли мир мёртвых не может увидеть. Батюшка наш, Хаагалаз, вот он первый тот мир увидел благодаря матушке нашей. И нас научил. Двенадцать Проводников всегда было, в разных местах позабытых. Но тринадцать нас теперь стало.

— Я не понимаю…

— Поймёшь, деточка. Всё ты поймёшь со временем. А сейчас, помоги-ка мне с твоим товарищем. Посмотрим, как ему помочь можно, — Яга, снова кряхтя, встала.

На какие-то мгновения подолы её одежд задрались достаточно, чтобы Виктория разглядела, что одна её нога была полностью костяной, а вторая — самой обычной, босой, и немного покрытой грязью. Видимо, травница ходила босиком.

Девушка встала с лавки и принялась выполнять указания старухи. Приносила нужные склянки и травы, промывала рану Хагалаза. Яга наконец смогла сказать, что же случилось. Рана была вызвана проклятьем, и излечить это — непосильная задача для Проводницы.

— Боли он сейчас чувствовать пока не будет. Со временем она совсем исчезнет, как проклятие успокоится. Но исцелить его невозможно, пока цела сущность заклятия, — вытирая руки, проговорила старуха. — Давай, перенесём его на кровать, пусть поспит. Во сне всякая хворь легче переносится. Как горячка пройдёт — сможете дальше идти.

Вика лишь кивнула и помогла перенести мужчину в гостевую комнату. Здесь стояла широкая кровать, сундук и небольшой стол. Девушка раздела товарища, оставив на нём лишь исподнее и укрыла одеялом. Одежду же нужно было постирать — на ней была грязь и кровь.

Яга и ей сказала переодеться в чистое и выдала простую рубаху и штаны, идеально севшие на Викторию. Грязное бельё она сама вызвалась постирать и до сумерек провозилась на улице у корыта.

Развесив одежду сушиться, Вика вернулась в избу. Та больше не предпринимала попыток встать и удрать от неё, а вполне спокойно стояла на месте, поджав под себя куриные ноги.