Дикая принцесса

У Ри во рту пересохло.

– Господин! – пискнул он не своим голосом. – Я… я не вор!

– Нет, дитя мое, – согласился мужчина, – до тех пор, пока вы не убежали, вы не вор. Поэтому я и советую вам не двигаться. Мне бы так не хотелось обращаться в полицию.

Ри замер.

– Если я отдам коробочку, вы меня отпустите? – с робкой надеждой спросил он.

– Я мог бы, но, увы, гражданская сознательность не позволяет мне оставить все как есть. Если я вас отпущу, то невольно стану соучастником всех ваших последующих краж. Вы ведь знаете, что значит «гражданская сознательность»?

– Да, господин, – очень тихо ответил Ри.

Он больше не смотрел на аристократа, стараясь ничем не выдать страха и отвращения. Ему уже доводилось видеть подобное. Богатый, хорошо одетый человек ловит кого-то из воспитанников на проступке – иногда даже выдуманном! – и за «небольшую плату» соглашается не выдавать полиции и не рассказывать ни о чем директору. И хотя сам Ри пока ни разу не попадался, он прекрасно знал, что теперь последует. И стоило ли терпеть подначки Ковыля, если конец все равно один?

– Мне очень жаль, молодой человек, но я обязан что-нибудь сделать для вашего перевоспитания, – продолжал издеваться мягкий голос.

Ри сильнее сжал зубы. И даже не пискнул, когда холеная рука, до этого удерживавшая его запястье, теперь ухватила за воротник. Другой рукой мужчина расправил лацкан, высвобождая эмблему.

– Интернат Толорозы? Кажется, мне доводилось слышать об этом достойном заведении.

– Пожалуйста, господин, – у Ри позорно задрожали губы, – не сообщайте в Интернат!

Спастись он уже не мечтал. Ковыль, конечно же, не станет молчать, но если никто из богатеев не пожалуется директору, все еще может обойтись. Если поймавший его человек останется доволен… Ри стрельнул взглядом в сторону аллеи, где прятался Ковыль. Смотрит ли еще? На помощь точно не придет. Не ради «мелкого».

– Сколько вам лет, юноша?

– Шестнадцать, – соврал Ри.

Невысокий, тонкокостный, при желании он мог бы сойти и за тринадцатилетнего. Если бы только… Но какая теперь разница? Когда Ри только попал в Интернат, он и не думал задерживаться. Тем более настолько! Поэтому соврал, убавив два года. Но теперь ложь не имела значения. Шестнадцать лет или восемнадцать – они были одинаковым приговором.

– Шестнадцать, – кивнул мужчина, – так я и думал. А ваше имя?

– Ри, господин.

– Просто Ри? Восхитительная лаконичность! Мое почтение вашим родителям. Мои считали умеренность страшным грехом и потому дали мне сразу несколько имен.

– Несколько? – против воли удивился Ри.

– Совершенно верно. Окъеллу Викенсо Гергос к вашим услугам, мой дорогой воришка, – мужчина склонил голову, не выпуская воротника Ри.

Напоминание, что он все-таки не вор, застряло в горле. Ри доводилось слышать это имя. Гергосы были знатнейшим родом Анкъера, безумно богатым и влиятельным. Если директор узнает…

– Идемте, дитя мое, – Окъеллу Гергос снисходительно улыбнулся. – И не вздумайте сбежать. Моя коробочка все еще у вас, и вы по-прежнему рискуете стать вором.

– Возьмите!

Ри порывисто выхватил из кармана изящную перламутровую коробочку с инкрустированной жемчугом крышкой. Гергос даже руки не протянул, чтобы забрать ее. Ри упал на колени.

– Господин, я прошу вас! Я сделаю все, что захотите, отдам вам все, что у меня есть, только, пожалуйста, не сообщайте в Интернат!

– Все, что у вас есть? – без особого интереса повторил анкъерец. – Это что же? Грязный платок, тощее тело и душа весьма сомнительной чистоты? Благодарю покорно, но нет. И встаньте, дитя мое. Мне уже порядком надоела эта улица.

Он двинулся дальше, не дожидаясь, пока Ри поднимется. Сбежать? Остаться? Но ведь он уже назвал свое имя, и проклятый Гергос знает, где его искать. Ри ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

– Куда мы идем? – спросил он несколько минут спустя, заподозрив неладное.

– В Интернат.

– Но… господин!

Вот теперь Ри всерьез задумался о том, чтобы сбежать. Если его поймают сыскачи, то за воровство отрубят руку. Но это только если поймают. Директор, конечно, ничего рубить не станет, но и сунуться в Интернат после того, что случилось, – глупость. За коробочку для пастилок можно выручить неплохие деньги, и раз уж его все равно считают вором…

– Ри, – не оборачиваясь, сказал Гергос, – не делайте глупостей. Я все равно вас найду.

– Не найдете.

Туда, где Ри планировал прятаться, такие как Гергос не заходят. Полицейские ищейки – да, иногда, если ищут кого-то особенно опасного. Но даже они не полезут в Лулуань ради уличного воришки.

– А как насчет Племянников Дядюшки Лу?

Окъеллу Гергос на мгновение обернулся, и у Ри появилось гаденькое ощущение, что проклятый анкъерец читает его мысли.

– Вы знаете Дядюшку?

Именно он был хозяином Лулуаня, королем самых темных переулков Каргабана. Но откуда об этом знать анкъерскому щеголю?

– Мы с ним давние друзья. Поэтому, Ри, не делайте глупостей, не искушайте судьбу.

***