Дикая принцесса

Послышался звонкий перестук копыт по песчанику. Гергос отставил стакан с давно нагревшимся лимонадом и пошел навстречу кавалькаде. Разумеется, {ее} он увидел первой. И тут же разозлился на себя за поднявшуюся в душе обиду. Тари не выглядела истосковавшейся, несчастной, убитой долгой разлукой. Наоборот. В светло-зеленом летнем платьице и кокетливой шляпке она была до невозможности хороша. Глаза весело сверкали, на щеке играла лукавая ямочка…

Нет, она, конечно, обрадовалась ему и поприветствовала с большой теплотой, но это было не то, не так! Гергос наткнулся на насмешливый взгляд Мариники и резко отвернулся. Он и сам знал, насколько это глупо.

Дом Тари понравился. Она быстро обежала два этажа, осмотрела спальни и просторный салон, столовую, кабинет… Она снова была легкой и невесомой, ни следа хромоты. Гергос неторопливо ходил следом, показывал, объяснял и не спускал глаз с этого необъяснимо прекрасного создания. Нет, по всем канонам Тари не была такой уж красавицей, и при желании Гергос мог найти в ее лице и фигуре немало недостатков, но такого желания не возникало. Тари была музыкой, журчанием весеннего ручейка, столь желанной прохладой… Сколько можно себя обманывать?

ГЛАВА 18. ДУХИ

Тари знала, что подслушивать нехорошо. В принципе. Но в реальности – очень даже полезно. Другое дело, что большинство разговоров особенного интереса не представляли, и их не только подслушивать, но и просто слышать иногда не хотелось. Но тут Тари не удержалась. Проходя мимо чуть приоткрытой двери кабинета, она услышала звонкий голос госпожи Мариники и просто не смогла сделать следующий шаг:

– О, как долго я ждала этого дня! Увидеть Онсо Гергоса влюбленным!

– Мика, не смешно.

– Еще как смешно! Она от тебя без ума, так чего ты боишься?

– Я ничего не боюсь. Просто не вижу в этом смысла. Чувство Тари – детское. Оно пройдет еще до конца лета, и она наконец увидит меня таким, какой я есть.

– Но при этом она для тебя так и останется самим совершенством?

– Все не настолько плохо. Я прекрасно осознаю ее недостатки.

– Какие, например?

– Несдержанность, для начала.

– Брехня.

– Что ты сказала?!

– Тари говорит, ты так забавно злишься, когда слышишь это слово.

– Тари говорит? Так вы теперь лучшие подруги, да?

– Нет, она считает меня предательницей.

– Почему?

– Я отказалась помочь ей разбить тебе сердце.

– Как предупредительно с твоей стороны. Я польщен.

– К тому же у нее и без меня прекрасно получается.

– Мика!

– Все, молчу-молчу. Кстати, не боишься, что сюда нагрянут ее поклонники?

– Какие поклонники?

– Ну, Энту и еще два каких-то ротозея. Все время забываю, как их зовут. А впрочем, чего их запоминать? Они сменяются каждую неделю.

– Она имеет успех, да?

– Меня это ничуть не удивляет. Тари молода, свежа, эксцентрична. Просто глоток свежего воздуха для застоявшегося анкъерского общества. Ее надо непременно представить Императору.

– Не думаю, что Тари это заинтересует.

– А я думаю, ты ошибаешься. Хватит прятать ото всех свое сокровище, Онсо. Девочке нужен простор!

– Я боюсь, это небезопасно.

– Ты из-за Коварэна волнуешься? Что он здесь может ей сделать?

– Не знаю. Но нельзя терять бдительность.

– Ты просто боишься, что она встретит кого-нибудь, чей пьедестал в итоге окажется выше твоего.

– Мне не нужны никакие пьедесталы.

– Ну конечно.

– Конечно. Я предпочитаю общение на равных.

– Не понимаю, как ты дожил до своих лет и совсем не научился врать?

– Я не вру.

– Врешь. Тебе нравится ее восторг, ее обожание, ее большие, темные, влюбленные в тебя глаза…

– Мика, прекрати.

– Ты заметил, ее фигура стала намного приятнее. Даже кое-какие округлости появились.

– Я не присматривался.

– И снова врешь. Что если она тоже мечтает о тебе ночами?.. О, не смотри так на меня! Она взрослая женщина, многие в ее возрасте уже носят второго ребенка.

– Мика, я не могу.

– Из-за Дайаны?

– Не только. Ты знаешь, некоторые считают меня вторым человеком в Анкъере, хоть это и не так. Это всего лишь деньги. Но есть одна вещь, которую второму человеку нельзя делать ни в коем случае – это пытаться стать первым. А брак с тобрагонской принцессой крови легко можно посчитать такой попыткой.

– Но никто же не знает…

– Узнают. Если мне хватило минуты, чтобы понять, кто она такая, думаешь, другим понадобится больше? Не надо, Мика. У меня было время все решить.

– Это так грустно.

– Грустно, согласен. Но у этой истории не может быть счастливого конца. По крайней мере, не для всех. Так пусть хотя бы у нее он будет.

Госпожа Мариника тяжело вздохнула:

– Тавох тебя побери, Онсо, почему я просто не вышла за тебя замуж, когда была возможность?..

Тари тихонько отошла от двери. За словами госпожи Мариники последовало молчание, и Тари испугалась, что сейчас кто-нибудь выйдет из кабинета и увидит ее. Она на цыпочках прокралась по коридору и вышла на террасу, подставляя солнцу лицо с едва заметными веснушками. Госпожа Мариника была права, это грустно. Но в то же время в груди распускался огромный бутон счастья – дану ее все-таки любит! По-настоящему! И не признался до сих пор только потому, что боится за нее.