Дикая сердцем

– О! А еще я хочу нанять плотника для изготовления встраиваемых шкафов под нашей лестницей, так что, если ты знаешь кого-нибудь, кому это было бы интересно… Еда и восхитительная компания, разумеется, включены в оплату.

Я отворачиваюсь, прежде чем Рой успевает заметить мою улыбку.

– Эй! – кричит он, когда я уже собираюсь сесть в машину. Я оборачиваюсь, задерживая дыхание. – Поздравляю.

Он кивает мне один раз, а затем возвращается к своим делам.

* * *

Уклон, где Джона ставит Веронику, все еще пуст, когда я сворачиваю к нашей длинной подъездной дорожке от Роя. Я хмурюсь, сверяясь с часами. Джона опаздывает на полчаса. Я знаю, что он добрался до домика Марка вовремя, потому что он позвонил мне, чтобы отметиться. А это значит, что он, скорее всего, стоит на своем поплавке, ожидая паузы в непрекращающейся болтовне Марка, чтобы полететь домой. Я бросаю взгляд на север, где висят темные грозовые тучи.

Мой телефон звонит, и на экране появляется насмешливая фотография Дианы с вытянутыми губами. В моем животе вспыхивает волнение, когда я отвечаю.

– И ты так долго звонила мне? Что ты за лучшая подруга такая? – говорю я в знак приветствия, на моем лице появляется широкая ухмылка, пока я продолжаю свой путь мимо нашего ангара и к дому. С тех пор как я отправила ей сообщение с фотографией своего кольца, прошло ровно четыре минуты.

– Мы обе выходим замуж! – вопит она.

И салон грузовика заполняют наши крики и смех.

* * *

Я стою перед окном, кутаясь в свитер, пока дождь и ветер бьют по стеклу, поскольку снаружи бушует ураган.

– Джона уже должен был быть дома, но он не отвечает.

Мое сердце словно застряло в горле.

– Марк любит иногда поболтать…

– Нет. – Я качаю головой, хотя она этого и не видит. – Я звонила Марку. Разговаривала с ним.

Когда минуты стали тянуться непомерно долго, я набрала номер его офиса. К счастью, ответила его жена, которая охотно поделилась номером их спутникового телефона.

– Он сказал, что шторм надвигается быстрее, чем ожидалось, и что Джона не стал задерживаться. Он очень торопился вернуться домой. – По моим щекам текут слезы, пока я мысленно повторяю наш разговор: погода выглядела коварной, и Марк предложил Джоне остаться на ночь у них. – У меня очень плохое предчувствие, Агнес.

Неужели именно это она и чувствовала в тот роковой день, когда отец Мейбл не прибыл в пункт назначения?

На другом конце телефона наступает момент тишины, а затем Агнес тихо говорит мне:

– Пора звонить, Калла.

* * *

– Ты как медведь, который мечется в клетке, пытаясь выбраться, – укоряет Мюриэль, протягивая Тедди еще одну банку. Он молча вытирает ее кухонным полотенцем, ставит на стойку и ждет следующую.

Я игнорирую ее, обнимаю себя за плечи, и продолжаю расхаживать взад-вперед перед нашим окном, устремив взгляд в туманное небо и отчаянно ожидая увидеть знакомый самолет с бело-черными полосами.

Я и пытаюсь выбраться, думаю я про себя. Выбраться из этого кошмара.

То, чего я боялась больше всего, стало реальностью.

Мюриэль постучала в нашу дверь один раз, прежде чем вошла в дом, когда я стояла на кухне, зачитывая подробности маршрута Джоны полицейским штата, и мои руки дрожали так сильно, что я с трудом различала слова на бумаге. Она послушала несколько минут, а затем вышла, вытащив из кармана так редко используемый ею телефон. Вскоре после этого на бордовом грузовике Тоби подъехали Тедди и сам Тоби. Мюриэль велела ему принести пустые банки из погреба, чтобы они с Тедди подготовили их к последующей консервации.

Но все, на что способна в этот момент я, – это вышагивать перед окном, крепко сжимая в кулаках мобильный и спутниковый телефоны, и душить в себе этот нарастающий ужас в ожидании новостей от Национальной воздушной гвардии Аляски.

С момента предполагаемого возвращения Джоны прошло почти четыре часа. Гроза уже закончилась, оставив после себя холодный, непрерывно моросящий дождь. Из-за пасмурной погоды в это время темнее, чем обычно. А скоро станет слишком темно, чтобы вообще разглядеть что-либо на земле.

Мой мобильный звонит.

И сердце замирает, когда я смотрю на экран и вижу, что это моя мама. Я не отвечаю – я не могу сейчас ни с кем общаться – и продолжаю шагать.

– Да ладно. Отвлекись ненадолго…

– Я не могу! – выкрикиваю я, и слезы льются рекой, когда я поворачиваюсь к Мюриэль. – Я не могу вообще ничего делать сейчас. Я едва могу дышать!

Все трое замирают, и их лица наполняются сочувствием.

– Он попросил меня выйти за него замуж сегодня, – продолжаю я хриплым шепотом. Кольцо на моем пальце вдруг тяжелеет на сто килограммов. – Мы должны были провести остаток жизни вместе. Он – весь мой мир. Почему он просто не вернулся?

Мюриэль зажмуривает глаза и кивает. Она понимает, каково это – испытывать эту агонию.

Сколько времени им понадобится, чтобы найти его?

Часы?

Дни?

Что, если они никогда его не найдут?

Мне кажется, что моя грудь вот-вот разорвется от этих тревожных мыслей.

– Мне нужно на воздух. – Я бросаюсь к двери.

– Дай ей немного побыть одной, мам, – слышу я шепот Тоби, который предостерегает свою мать не ходить за мной.