Дикая тишина

– У вас не осталось журнальчика? Нам очень нужен номер за эту неделю.

– Извините, все распродал. А зачем он вам?

– Моя жена написала статью – ее опубликовали на этой неделе – про то, как мы были бездомными и пошли в поход.

– Она вышла не на этой неделе, а на прошлой. Неужто это вы написали? Я даже оставил себе один журнал, чтобы перечитывать вашу статью. Нормальная такая вышла у вас прогулка, вы молодцы. Вот, возьмите. – Он порылся в сумке и достал свернутый в трубочку журнал с зелеными деревьями на обложке.

Сидя под часовой башней в центре уэльского городка, мы листали первые и последние страницы журнала, где обычно печатают короткие материалы. Там ничего не было. Я не хотела расставаться со своей рукописью, боялась, что кто-то прочтет ее и унизит насмешками. Но Мот, Роуан и наш сын Том убедили меня, что мне есть что сказать о бездомных и их жизни. Я предложила журналу Big Issue статью о невидимом существовании бездомных в сельской местности, решительно ничего не ожидая. Но уже через несколько дней редактор мне ответил: «Пришлите что-нибудь, мы посмотрим».

– Поищи ты. Я ее не вижу; наверное, это совсем крошечная заметка. Я и не рассчитывала на особое везение.

Мот забрал у меня журнал и начал методично переворачивать одну страницу за другой с самого начала.

– Нет смысла искать повсюду. Она где-то в конце.

– Да подожди ты.

Я смотрела, как уличный попрошайка устраивается на привычном месте и вынимает из футляра маленькую дудочку.

– Вот это да.

– Что?

– Посмотри. Посмотри, Рэй. Твои слова. У тебя получилось.

Не маленькая заметка в конце журнала, а четыре страницы в самой середине, да еще с нашими фотографиями, которые я отправила вместе со статьей. Фотография с мыса возле маяка Годреви. Фотографии палатки на пляже Чезил. И слова, мои слова. Мы уехали из Уэльса и отправились на юг, чтобы пойти по неизвестному нам пути, а теперь, снова будучи в Уэльсе, держали в руках напечатанный рассказ об этом походе и о тех бездомных людях, с которыми познакомились. Вдруг оказалось, что мы совершили странный круг. Но, глядя на страницы, я не чувствовала ничего, кроме неверия. Я не могла ни смеяться, ни плакать, а просто сидела под часами и слушала, как попрошайка играет на дудочке народные ирландские мелодии. Какая ужасная ирония. Мои слова опубликованы, моя детская мечта осуществилась – в тот самый день, когда мы увидели на экране компьютера, как гаснут огоньки в мозге Мота.

– Нужно это отпраздновать.

– Что-то у меня не праздничное настроение. – Я все еще ничего не чувствовала, меня словно придавило наступающей тьмой.

– Что? А ну-ка, встань и погляди на то, что ты сделала. Ты думала, это невозможно. И этот человек, редактор, взял твой труд и поверил в него настолько, чтобы его опубликовать. Он пообещал и не обманул. Вот о чем я тебе все время говорю: не все люди плохие, не всем нельзя доверять. Мы пережили тяжелые времена, но это начало какого-то нового пути – я это чувствую. Поэтому, черт возьми, вставай, пошли. Мы идем праздновать.

– Но куда…

– Я думаю, Кникст. По-моему, подходящее место для сегодняшнего дня.

///////

Если смотреть с юга, то Кникст, возвышенность в парке Сноудония, имеет классическую форму конуса, ни дать ни взять нарисованная гора из мультфильма, а на самом верху она переходит в хребет, ведущий к пику Сноудон. Впервые мы поднялись на Кникст, когда наши дети были еще маленькими, и в их крошечных рюкзачках лежали бутерброды и карты с покемонами. Роуан и Том с трудом карабкались по камням, устали так, что едва шли, но когда мы добрались до плоской вершины, они убежали играть в вереске. Сегодня мы припарковали фургон в Кройсоре, маленькой деревушке у подножия горы. Десятилетия назад наши дети убежали вперед нас по тропе, начинавшейся за парковкой, сквозь лесок и дальше на открытый склон холма. Теперь мы прошли этим же маршрутом, воздух был густым от воспоминаний и мошкары, которая теплым безветренным июльским днем тучами поднималась из болотистой почвы. Впрочем, когда тропа пошла вверх, поднялся бриз, и к тому моменту, как мы дошли до каменистой крутой тропинки на самую вершину, всю мошкару сдуло. У меня в ушах все еще звенели детские жалобы, и пришлось признать, что подъем действительно был очень резким. На вершине все было точно так, как я запомнила, к югу земля уходила вниз лоскутным одеялом полей и лесистых долин, до самой бескрайней синевы залива Кардиган. А на севере, где-то за полосой ленивых белых облачков, лежал пик Сноудон. Мы разложили журнал на камне и перечитали статью так, как если бы ее написала не я, а кто-то другой. Мот согнул ноги и обхватил руками колени.

– Ничего на самом деле не вижу, перед глазами стоит та картинка на компьютере. Гаснущие огоньки.

– Тогда перестань делать вид, что только я порчу нам настроение, что это я просто жалею себя.