Дикая весна

Возможно, это был одиночка. Руководитель Фронта экономической свободы? Или кто-то совсем другой? Парень из мотобанды, желающий отомстить Стенссону? Впрочем, бомба по Стенссону очень сильно промазала – и как это могло получиться, если она приводилась в действие дистанционно? С другой стороны, с бомбами часто возникают проблемы. Это скорее правило, чем исключение, – в тех случаях, о которых мы слышим, так что нельзя сбрасывать со счетов, что мишенью все же был Стенссон.

Речь может также идти о религиозной группе, которая хочет показать свою силу, демонстрируя, что может нанести удар где угодно и когда угодно… Впрочем, ничто не говорит в защиту этой последней версии.

«Аль-Кабари наверняка держит своих под контролем, – думает Малин. – И у меня возникло явное ощущение того, что он сказал правду – он действительно хочет помочь в создании нормально функционирующего общества».

– А капсюли? – спрашивает Малин. – Их как-то возможно отследить?

– Там то же самое. Единственное, что мне удалось установить, – что это самая распространенная модель. Возможно, он или они знали, что капсюли тоже невозможно будет отследить.

Некоторое время все трое сидят молча.

Карин делает глубокий вдох.

– Еще я могу окончательно подтвердить, что погибшие девочки – действительно двойняшки Вигерё. Тюва и Мира. В возрасте пяти лет они побывали у зубного врача, там им сделали рентген, ибо у них была необычная аномалия зубов – некоторые зубы срослись по двое. Мы сравнили рентгеновские снимки со своими находками на Большой площади – и теперь все сомнения отпали.

– Значит, теперь мы знаем наверняка то, что знали и так, – вздыхает Малин.

* * *

В офисе банка «SEB» на Большой площади вместо стекол теперь большие фанерные щиты, словно кто-то забил окна в ожидании мощного урагана.

Вальдемар Экенберг и Бёрье Сверд стучат в только что поставленную новую дверь. За их спинами погасли погребальные свечи, уже начали увядать цветы. Но все время приходят новые люди, с новыми свечами и новыми тюльпанами таких же огненных оттенков, что и сам эпицентр взрыва, принося новый страх, новую скорбь по утраченному спокойствию.

Через пару минут дверь банка открывает девушка в сером офисном костюме.

Они входят внутрь. В отсутствие дневного света все помещение кажется подземельем.

Несколько банковских служащих за прилавком, обшитым дубовыми панелями, напускают на себя занятой вид – похоже, они крепко сидят на своих стульях, несмотря на кризис. Банки и их сотрудники – единственные, кто зарабатывает еще больше денег, несмотря на огромные потери по кредитам, констатирует Вальдемар.

«Какой идиотизм – бояться, – думает он, подходя вместе с Бёрье к прилавку. – Если есть банк, который сейчас находится в полной безопасности, так это “SEB”».

Он чувствует, как внутри поднимается волна раздражения.

Банковские свиньи. Все тело зудит, желая как-то выразить свое недовольство.

Потолок покрывает тонкая бежевая каменная пыль. Только что проснувшиеся мухи уже поползали туда-сюда в этой пыли, образовав дорожки, сливающиеся в причудливый узор.

«Как схема нашего расследования», – думает Вальдемар, вынимая бумажник и показывая одному из банковских служащих свое полицейское удостоверение.

– Нам нужен ваш начальник, – произносит он, стараясь вызвать уважение. – Его зовут Джереми Лундин.

Вальдемар принюхивается.

С момента взрыва прошел всего один день, но кажется, что это было уже очень давно. Внутренние помещения банка почти не пострадали – видать, бомбу делал человек, знающий свое дело, вся взрывная волна оказалась направлена наружу, в сторону площади, в сторону людей. «Разве все должно было быть не наоборот? – размышляет Вальдемар. – Если банк был главной мишенью, вся разрушительная сила должна была быть направлена внутрь, в здание. С другой стороны, подрывник мог занервничать и поставить велосипед с рюкзаком задом наперед…»

Впервые у него возникают сомнения по поводу Фронта экономической свободы. По поводу Стенссона на видео он поначалу и слышать не желал, тем более идти кого-либо допрашивать. Но теперь у него возникает чувство, что в этом все же что-то есть.

И с какой стати этот Фронт экономической свободы вдруг взялся из ниоткуда? Впрочем, именно это произошло в семидесятые годы, когда появились Баадер и Майнхоф[7]. Словно из пустоты.

Почти что.

– Он в своем кабинете, – проговорила молодая рыжеволосая женщина.

– Мы хотели бы побеседовать с ним.

Женщина звонит по телефону. Она разговаривает с кем-то, кивает, а когда она кладет трубку, Вальдемар спрашивает:

– Вам известно, побывал ли вчера в банке Дик Стенссон? Он ведь ваш клиент, не так ли?

– Я вчера не работала, слава богу, – отвечает женщина. – И я не имею права давать информацию о клиентах банка. Поговорите об этом с Джереми.

– Вы знаете, кто такой Дик Стенссон?

Женщина качает головой.

Ни одна живая душа не упомянула вчера на допросе Дика Стенссона. Они вообще ни одного клиента не назвали по имени – вероятно, именно потому, что в них крепко вбито: соблюдать конфиденциальность в отношении своих клиентов. Однако выманивать у клиентов деньги вполне разрешено.