Дикая весна

– Я бы не удивилась, – отвечает Малин. – Карин успела сравнить типы взрывчатых веществ?

– Да, – отвечает Свен. – То, что мы обнаружили в прицепе, – не тот вид взрывчатки, который использовался при изготовлении бомбы. К тому же мы получили сведения от «Сведбанка», подтверждающие снятие большой суммы со счета организации «Веганская сила» в тот период, на который указывает Людвигссон. Начальник банковского филиала был очень услужлив.

«Еще бы, черт подери!» – думает Малин.

– Что ведет нас к следующему вопросу, – подытоживает Зак. – Юнатан Людвигссон утверждает, что купил оружие у «Членоголовых», у Стенссона. Мы должны допросить Стенссона по этому поводу. И как можно скорее.

– Давайте возьмемся за это, – кивает Свен.

– А я предлагаю действовать осторожно, – произносит Малин. – Если Стенссон уже в курсе, что мы задержали Юнатана Людвигссона, то он догадывается, что мы сядем ему на хвост, и тогда может произойти все что угодно. А нас ведь в первую очередь интересует не он, а тот, кто это сделал. Вероятность того, что за взрывом стоит он, минимальна. Вряд ли он стал бы пытаться взорвать сам себя. А вероятная торговля оружием – материал для другого расследования, не так ли? Если он не продал оружие каким-то другим типам, которые и подложили бомбу. Я предлагаю просто-напросто позвонить Стенссону и спросить, что он может сказать по поводу утверждений Людвигссона.

– Разумно, – кивает Зак. – Может быть, нам все же удастся, наконец, засадить его – за что угодно.

– Так и поступим. Займемся этим после утреннего совещания.

– От СЭПО что-нибудь слышно? – спрашивает Зак.

– Нет, пока ни гугу, – отвечает Свен. – Но в течение дня они наверняка проявятся и захотят побеседовать с Людвигссоном.

Свен уходит.

Малин откидывается на стуле, снова заходит на сайт «Корреспондентен» – на первой странице рядом со снимками прицепа уже выложена фотография из паспорта Юнатана Людвигссона. Общий текст о задержании, о том, как он попытался бежать в момент ареста, – а также что его считают тем человеком, который заложил бомбу возле банка и который фигурирует на видеозаписи из Стокгольма.

«Мы на шаг впереди, – думает Малин. – В кои-то веки раз!»

А если б она подошла к окну, то увидела бы журналистов, собравшихся перед зданием полицейского управления – они стоят в раннем утреннем свете, подставляя лица лучам весеннего солнца, посасывая свои сигареты и прихлебывая из бумажных стаканчиков кофе, купленный на ближайшей заправке.

«Исламисты, – думает она. – Там ничего нового. Можем ли мы отбросить эту версию? Нет, пока что нет».

И тут на столе у Малин звонит телефон.

Он поднимает трубку, отвечает.

В трубке голос дежурного администратора Эббы:

– Тут с тобой желает поговорить врач. Некий Петер Хамсе.

Услышав его имя, Малин словно теряет контроль над своим телом, по коже бегут теплые волны, соединяющиеся где-то в паху, ей становится тяжело дышать; остается только надеяться, что со стороны все это не видно, что Зак ничего не заметит – как у нее пылают щеки, а колени стали как ватные только от одного этого имени.

Глубокий вдох.

Выпустить воздух, медленно.

Затем Малин произносит:

– Переключи его на меня.

И вот она уже слышит его голос, медлительный, но уверенный, словно он хочет поведать ей тайну, которую давно носил в себе.

– Это Малин Форс?

– Да, я слушаю.

«Я не вспоминала о нем с тех пор, как началась вся эта карусель с прицепом», – думает Малин. Ей пришлось максимально сосредоточиться на конкретных вещах.

– Как приятно слышать твой голос! – спонтанно восклицает она.

Она произносит эти слова, не подумав, и сама слышит, как глупо и неуместно они звучат – и все же это очень верные слова; ей стыдно, однако она чувствует, что нечто важное произнесено вслух. Затем она переводит взгляд на Зака – видит, как он поднимает брови от удивления, и тут Петер Хамсе говорит:

– Мне тоже приятно слышать твой голос, Малин, но я звоню не потому. Я звоню, чтобы сообщить: Ханна Вигерё умерла прошлой ночью. Мне казалось, что кризис остался позади, но по какой-то причине полученные травмы оказались сильнее ее. Насколько мы можем констатировать, она просто-напросто перестала дышать.

Ханна Вигерё.

Третья жертва бомбы, человека с велосипедом, и Малин рада, возбуждена, сердита и расстроена – все разом.

«Мне тоже приятно слышать твой голос».

Перестала дышать…

– Насколько я помню, ты говорил, что она выживет.

– В таких тяжелых случаях ничего нельзя знать наверняка, но – да, мне казалось, что она поправится.

– Когда наступила смерть?

– Сердце остановилось в семь пятнадцать.

Малин смотрит на часы на экране компьютера. Скоро восемь. Наверное, они должны были позвонить сразу? Он должен был позвонить немедленно?

Нет.

Она просто заснула и не проснулась из-за полученных травм.

– Ты не заметил ничего необычного? Что-нибудь странное в связи с ее смертью?

– Нет. Сработала система оповещения, и ночной персонал немедленно пришел к ней в палату – и констатировал, что она перестала дышать. Они пытались привести ее в чувство, но тщетно. Само собой, мы будем проводить вскрытие – поручим это судмедэксперту.

Малин кивает, произносит: