Дикая жизнь в лесу

— Не… Я думал, он с вами… А куда он делся?..

— Ты вот думал! — воскликнул Братец Кролик. — А его Синичата в плен увели!

Гусь остолбенело уставился на Мишаню с Братцем Кроликом, потом спросил:

— А вы чего ж?

Братец Кролик смутился:

— Да мы… временно отсутствовали…

Отважный Гусь не любил долго раздумывать.

— Айда выручать! — скомандовал он и зашагал в сторону синичьего жилища так быстро, что Мишаня и Братец Кролик едва за ним поспевали.

— Может, отцу скажем? — предложил Мишаня.

— Это на кой? — удивился Гусь. — Я их и без отца сейчас по всему лесу разгоню! Эти лесные оглоеды и картошку украли, и хлеб поели да еще и Глеба увели!.. У меня об них давно руки чесались!..

— Дубину твою не захватим? — спросил осторожный Братец Кролик.

— А ну ее! Только мешаться будет! — отмахнулся Гусь.

На песке у синичьей хижины суетились только маленькие Синичата — мальчишки и девчонки, а также хлопец Пэтя.

Он скинул девчачье платье и расхаживал безо всего с одним кнутиком в руке.

По виду непохоже было, что война уже открылась, потому что Синичата занимались самым мирным делом: одни стирали белье, другие развешивали его по кустам, а младенец ползал по песку и радостно взвизгивал, когда его окатывали водой.

Двое старших — Микола и другой — отсутствовали: возможно, в своих тайных синичьих подземельях допрашивали пленного Глеба…

При виде гусиновцев Синичата прекратили стирку, замолкли и настороженно уставились на них.

— Куда нашего дели? — без всяких церемоний грозно спросил, подойдя, Гусь.

От его грозного вида Синичат охватил страх, и они начали пятиться к дому, а девчонки побежали.

— Якого вашего? — спросил Синичонок побольше.

— Якого! — сказал Гусь. — Я дам «якого»! Чтоб немедленно был тут, на этом вот самом месте, а то мы… вот вашего заберем, покуда нашего не отдадите!..

Он оттолкнул загородившего дорогу Синичонка и шагнул к младенцу, который, чувствуя недоброе, перестал веселиться и хмуро взирал на происходящее.

Синичонок вцепился в Гуся, как клещ, и издал боевой клич:

— Сюды! Василя крадуть!

При виде опасности, грозившей их любимому Василю, остальные Синичата вдруг отчаянно осмелели и со всех сторон набросились на гусиновцев.

Самый крупный Синичонвк храбро вцепился в Гуся, а он никак не мог его стряхнуть, потому что знакомые собачки, желтенькая и пестренькая, возле своего дома оказались злые и принялись хватать Гуся за ноги, заливаясь лаем.

Двое Синичат побольше тащили и дергали Мишаню в разные стороны, как муравьи большую муху.

А девчонки уже повалили Братца Кролика, катали его по песку и драли, как разъяренные кошки, крича:

— Тату! Тату!

Хлопец Пэтя бегал от одного к другому и стегал всех кнутиком, даже младенец Василь, не умея еще ходить и говорить, а не только драться, делал губами: фу!., фу!., фу!.. — пугал.

Совсем одолели бы мелкие, но дружные Синичата гусиновцев, если б, на счастье, не вышел из дома сам большой Синица — лесник громадногороста, но на вид — не особенно злой.

— Шо такое? — крикнул он, идя к месту сражения.

— Злодии! — завизжали девчонки, отпуская Братца Кролика. — Лаются та бьются!..

Сражение само собой прекратилось. Даже собачки присмирели и сели в сторонке, готовые наброситься в любой момент.

— А куда они нашего дели! — вызывающе сказал Гусь, пытаясь приладить обратно длинный лоскут, оторванный собачками от его штанов.

Братец Кролик сидел на земле и выплевывал песок.

— Какого вашего? — спросил большой Синица.

— Ваши нашего увели! — объяснил Гусь. — Такого жир… полноватенький такой! В очках!

— Он с Миколой на остров пийшли… — сказал Синица. — Я им бредень дав, шоб напрасно не мучились… Як же вы не зустрелись? Разминулись трохи? Ото хлопец ваш моторный: потный та замурзанный, а шуруеть скрябкой своей швидко, як эскаватор!..

Подошел Братец Кролик и начал слушать, моргая, шмыгая носом, трогая царапины и плюясь песком.

— Зайчиная голова! — свирепо заорал на него Гусь. — Через тебя все! Навыдумывал!..

Большой Синица посмотрел на Братца Кролика с сожалением и сказал своим:

— Хиба ж можно так: огарновали чужих людей усим гамузом… Ото ж ободранцы!

— Та воны Василя узять хотилы! — вылез вперед один Синичонок.

— Нужен нам ваш Василь… У нас свой есть! — миролюбиво ответил ему Гусь. — Своего кормить нечем… Боимся, как бы он у нас с голоду не помер!..

— А рыбалка шо ж? — спросил большой Синица. Гусь махнул рукой.

— Нехай место сменит, — посоветовал Синица. — Коло горелой вербы плотва береть дуже! У вас тамо раки не усю ще насадку поилы?

— Во-он это кто!.. — сообразил Гусь. — Значит, это раки клевали, а мы думали — рыба… Двоих мы ловили… Так… нам идти?

— Та идить соби… — пожал плечами Синица. Гусиновцы пошли обратно, а вслед им доносилось сдержанное хихиканье Синичат. И девчонки хихикали, и хлопец Пэтя хихикал, и даже младенец Василь перестал хмуриться и тоже захихикал над глупостью городских.

Больше всех пострадавший Братец Кролик шел, насупясь, шмыгал носом и все отплевывал песчинки. Потом угрюмо сказал:

— Здорово нас Синицы разгромили…