Дикарь

— Я не знала, что здесь кто-то живет, — тихо и как-то растерянно закончила она. — Мне никто не сказал. Поверенный утверждал, что дом пустует. Вы родственник кого-то из рода Лангранж?

Имя ударило меня наотмашь, едва на ногах устоял. Не думал, что станет так больно. Пора бы и свыкнуться уже, а вот же…

Она осеклась и уставилась на меня, закусив губу. Я усмехнулся — недобро и криво.

— Я не имею отношения к этому роду.

— То есть как это? А дом…

Ее рот приоткрылся от удивления. Право, эмоции этой рыжей можно было разливать по банкам и рассматривать как ценные экспонаты. На каждую реплику — живой ответ. Давно я таких не встречал. Хотя я вообще давно не общался с людьми. И впредь не собираюсь.

— Убирайтесь отсюда, — повторил я. — Лучше по-хорошему.

— Вы что же… угрожаете?

Голос девчонки снова дрогнул.

Я, может, и проникся бы, да не стал.

— Именно. И сделайте это сегодня же.

— Мы. Никуда. Не уедем, — раздельно произнесла она.

— Вам же хуже, — искренне предупредил я.

Отвернулся и пошел к солнечным камням. Дрожь сотрясала тело, и мне не хотелось, чтобы рыжая это увидела. Скривился, осознав. Духи, да плевать мне на ее мнение. И на нее плевать. Наглая особа уберется из моего дома, не пройдет и недели. Это я обещаю.

* * *

Духи предков, спасите и помогите! Он просто ужасный.

Я без сил прислонилась к стене, не сводя взгляда с удаляющейся мужской фигуры. Когда он подошел, заслонив собой солнечный свет, я чуть не заорала. Так увлеклась мыслями о травах, что посажу возле ограды, что не заметила приближения чужака. Благо не закричала, вот был бы позор! Хотя кто меня осудил бы, глядя на жуткое осунувшееся лицо с запавшими черными глазами, шрамом и клокастой бородой?

Волосы Шерха если и были черными, то сейчас это было мало заметно, его патлы напоминали свалявшуюся собачью шерсть. Возле левого глаза белел рубец, отсекающий и кусок брови. Губы белые, словно бескровные, и в то же время — обветренные. И еще мужчина оказался высоким, гораздо выше меня. Только ужасно худым. Это было видно, даже несмотря на толстую куртку с меховой подкладкой. Словно он год голодал! Или больше! Может, поэтому я и решила предложить ему чай? К тому же за три дня в доме я не раз поглядывала на северное крыло, гадая, куда делся сосед. И была уверена, что уехал, не может же человек трое суток сидеть безвылазно? А оказалось — может.

Вот только стоило предложить угощение, как в темных глазах блеснула ярость, испугавшая меня до колик!

Хвала Духам, Линк уснула и не видела этого дикаря! Сейчас, глядя на его сутулую спину, я с ужасом думала, что нам делать дальше. Чутье подсказывало, что добрососедских отношений у нас не получится.

— Значит, война, — пробормотала я, стискивая вилы.

За наше с Линк будущее я буду драться до последнего вздоха! И этот дикарь еще не знает, с кем связался!

* * *

На солнечных камнях меня слегка отпустило. По крайней мере, я теперь не трясся от холода как припадочный. Круглые булыжники пришлось носить в течение месяца с подножия гейзера, странно, но даже купленная у городского мага разовая транспортировка на камни не подействовала. Хотя ничего странного, если бы я вспомнил раньше о природе этих булыжников, то не стал бы тратиться на мага. Как бы там ни было, солнечные камни я возил в приспособленной для этого телеге, впрягаясь вместо лошади. Потому что на тягловую силу денег у меня тогда не было. Месяц таскал, месяц складывал чашу, в которую можно улечься целиком. Увы, после некоторых событий в моей жизни назвать меня сильным или выносливым язык не поворачивался. Да и быстрым — тоже.

Зато теперь вид ровненьких и гладких, как стекло, камней вызывал неизменную улыбку. Ну и предвкушение, само собой. Я торопливо стянул одежду, подпрыгивая с ноги на ногу и вздрагивая. Раздеваться, когда от холода зуб на зуб не попадает, очень неприятно. Но я точно знал, что солнечные камни работают лучше при соприкосновении с голой кожей. Так что я терпел, скрипя зубами. Влез в чашу, вытянулся. Миг, другой… Блаженное тепло лизнуло кожу, а потом просочилось под нее, впитываясь, как оливковое масло, в каждую пору. Я зажмурился, согреваясь и расслабляясь, испытывая почти болезненное удовольствие от жара камней. Они отдают тепло в любое время года и в любую погоду, стоит лишь улечься на их гладкие маслянистые бока. Один минус — работают булыжники только на открытом воздухе. А то я подумывал перетащить чашу в дом.

После часа лежания я согрелся достаточно, чтобы начать соображать. И снова подумал о рыжей, нагло вторгшейся в мою упорядоченную жизнь. Я даже сделал мысленную ставку на то, сколько она продержится в Оливковой роще. Два дня? Или целых три?