Дикарь

Да, я совершенно не знала Гордона. И сдается мне, не хочу узнавать. Потому что уже сейчас испытываю легкую тошноту от происходящего. Мне хотелось заорать, что Шерх жил впроголодь, пока остальные Лангранжи танцевали на балах. Что у него случаются приступы невыносимой боли, что он мерз в разрушенном доме, что он совершенно один! Потому что семья предпочла о нем забыть! Но я промолчала.

Гордон же взял себя в руки и даже улыбнулся той блистательной улыбкой, от которой раньше у меня подкашивались колени. Сейчас ничего не подкосилось. Сейчас я смотрела с удивлением, рассматривала этого незнакомца. Красивый, лощеный, богатый. А внутри — кто?

— Не смотри на меня так, словно увидела чудовище. — Супруг верно истолковал мой взгляд. — Ты ничего не знаешь, Софи. Мы пытались помочь Сандэру, но это невозможно. Он сам принял решение покинуть Кронвельгард. По правде, просто исчез однажды ночью, не оставив даже записки. Без родовой нити его не удалось отследить. И с его… болезнью мы были уверены, что Сандэр не продержится и года. Если он хотел прожить этот год по-своему, то зачем вставать на ею пути? И давай закроем эту неприятную тему! Тебя не должны касаться дела моей семьи.

Я скептически хмыкнула, и Гордон сжал мою ладонь.

— Давай лучше поговорим о нас.

— Не стоит.

— Я уже сказал ночью, что приехал за тобой. Я понимаю, что тебе по-женски хочется разыграть обиженную недотрогу, но прошу, обойдемся без этого. Ненавижу глупые женские истерики!

Я даже рот открыла от возмущения. Но сказать ничего не успела.

— Софи, хватит разговоров! Сладкая моя, я соскучился. — Он подхватил меня на руки, сделал несколько шагов и упал на кровать. — Я так соскучился! Помнишь, как хорошо тебе было со мной?

«Просто мне не с кем было сравнивать!» — зло подумала я, выворачиваясь из рук Гордона. Наверное, поэтому он и вздернул мне руки, сжал запястья, пытаясь удержать.

— Софи…

Его вздох прозвучал сдавленно, и он снова попытался меня поцеловать. От его губ пахло кислым вином, и мне стало противно. Я зажмурилась, а потом распахнула глаза и боднула Гордона головой.

— Ай! — сама же и взвизгнула от боли.

Муж поморщился, но руки мои так и не отпустил.

— Глупая, поранишься. Будешь дергаться, я тебя свяжу! Слышишь?!

— Только попробуй! — завопила я. — Отпусти меня! Не смей меня трогать, Гордон!

— Пять минут, Софи! Дай мне пять минут. Пожалуйста. И ты вспомнишь, как сильно любишь меня!

Он отпустил мои руки, но порадоваться я не успела, так как Гордон произнес заклинание, складывая пальцы в замысловатый знак. И сразу мое тело одеревенело, налилось тяжестью. Даже язык стал каменным и совершенно неподъемным. Только и оставалось, что таращить на эту сволочь мага глаза, жалея, что взглядом нельзя убить.

Гордон усмехнулся и потянул свой шейный платок, распуская его.

— Так гораздо лучше, милая. Раньше ты была более покладистой. Хотя… Дикая Софи мне тоже нравится.

Я наградила мерзавца убийственным взглядом.

— Ах, как страшно, — рассмеялся он и расстегнул пуговички на моем лифе. — Почему ты сопротивляешься? Раньше ты любила мои ласки.

Провел пальцем в открывшемся вырезе, повторяя рисунок кружев на сорочке.

— У тебя такая нежная кожа, моя Софи. И веснушек стало в разы больше, это от солнца. Ты забыла, что благородная истра должна делать все эти отбеливающие маски? Впрочем… В этом есть что-то завлекательное, дорогая… Ты сейчас похожа на пастушку, моя Софи, и это ужасно заводит. — Он наклонился и втянул воздух возле моей шеи. — Даже пахнешь травами и цветами. И да, ты моя, даже не сомневайся. — Пальцы спустились ниже, и я отчаянно зажмурилась, пытаясь сбросить магические оковы. Бесполезно! А Гордон наклонил голову и языком повторил путь пальцев, спускаясь все ниже. — Медовая девочка… Ты уедешь со мной, поверь. И если ты так хочешь, можешь взять эту малышку… Как ее? Лена? Забыл…

Он, улыбаясь, положил руку на мое колено и повел выше, насмешливо глядя в глаза. До края тонкого чулка, по кусочку обнаженной кожи, до кружева коротких панталон.

— Ты всегда была такой отзывчивой, — хрипло пробормотал Гордон. Синева его глаз потемнела до цвета чернил. — Так смотрела, словно я весь твой мир… Сейчас я вижу в твоих глазах другое чувство. Но поверь, я все наверстаю. Прямо сейчас…

Я знала, каким он становится, когда испытывает желание. И узнавала это чувство сейчас. Оно тлело углями в глазах, проскальзывало в резких движениях. Раньше мне это нравилось. Да что там! Раньше я хмелела, стоило увидеть эти изменения, а сейчас лишь разозлилась сильнее. И моя злость превратилась в ярость, когда Гордон попытался стащить мои панталоны.

Жадные губы прихватили мочку моего уха, сжали. От тяжести мужского тела было нечем дышать!

— Софи, Софи, ты такая соблазнительная… В этом дурацком платье, с непокрытой головой. У тебя косы растрепались, ты знаешь? Я не узнаю девчонку, на которой женился! И надо признать, сегодня, когда я увидел тебя на этом велокате… Мне захотелось тебя наказать. Так, чтобы нам обоим это понравилось! Необузданная, солнечная… Хочу тебя! Ты стала такой… дикаркой…