Дикарь

Когда она повернулась в сторону старой хижины Джека, в которую врывалась не один раз, лёгкая улыбка тронула её губы. Она вспомнила, как они сидели за его столом, склонив головы друг к другу, изучали карту вместе, целовались… Гнетущее чувство сжало её сердце при воспоминании об удивительной простоте и лёгкости, сквозившей между ними, о том, что это уже никогда не получится восстановить в полной мере.

Когда она начала поворачиваться обратно к могилам и агенту Галлахеру, её взгляд зацепился за горы, низкие облака смягчали их вершины, делая больше похожими на волнистую линию в небе, чем на острые шипы. Она повернулась обратно.

«А что, если… - Она подняла вверх карту. - Что, если волнистая линия указывает на горы, а не на реку или ручей?»

Однако та же проблема оставалась. Горы были далеко - в нескольких милях - а третий крестик мог указывать на совершенно любое место.

«Только если… - Харпер перевела взгляд с точной линии волн на почти полностью затянутые облаками вершины. Они совпадали чисто символически. Потому что это была самая упрощенно нарисованная карта из всех возможных. - Что если квадрат, нарисованный под горой, просто указывает на место, где горы соприкасаются с землей именно с того места, где я стою? Приблизительный визуальный ориентир и не более того?»

Агент Галлахер всё ещё разговаривал с полицейскими, поэтому она обошла дом Дрисколла, направляясь к роще деревьев, сосредоточившись на этом тёмном участке.

«Если бы мне нужно было место, чтобы что-то спрятать, то это прекрасно бы подошло. Но что именно мог спрятать там Дрисколл? Два красных креста указывают на тела мертвых детей… какие ещё ужасы могут скрываться? - Она остановилась, решив повернуть назад. - Лучше подожду агента Галлахера».

Как только она начала поворачиваться, луч солнца осветил часть леса, и она заметила за несколькими редкими деревцами большую груду камней. Харпер пошла к ней. Постепенно глаза привыкли к тусклому свету, и она узнала в груде камней старую шахту, чья массивная дверь была врезана в скалу сбоку.

Сердце Харпер бешено заколотилось.

«Неужели это то, что отметил Исаак Дрисколл? Что же там?»

Она потянула на себя дверь, ожидая, что она окажется запертой, но та с низким скрипом открылась, и в помещение хлынул свет. Она заглянула внутрь. Воздух там был холоднее, пахло металлом и сыростью.

Сердце Харпер затрепетало, она включила фонарик на своём телефоне и посветила внутрь.

Она сделала глубокий вдох. В маленькой комнате был вход в более глубокую часть шахты, но он был заблокирован. Но справой стороны от двери находился стол, компьютер и множество фотографий, развешанных по всей стене.

«Джек…»

На каждой был изображён Джек.

«Боже! Что же это такое?»

Харпер сглотнула, чувствуя, как её охватывает холодный, липкий ужас.

Несколько керосиновых фонарей свисали со стропил. Она медленно подошла к ближайшему фонарю, включила его и осветила помещение. Ей казалось, что она находится в каком-то сне, кошмаре, пока переводила взгляд с одной фотографии на другую. Ее горло саднило и жгло от страха и отвращения.

На одной был изображен Джек - маленький ребёнок, слёзы текли по его грязному лицу, он сидел на заснеженном берегу реки, обхватив руками тощие ноги. Он замерзал. Она могла сказать это, просто взглянув на него, и её сердце закричало.

«Я не могу спасти его. Но он уже и сам спас себя. У него не было выбора.  Как человек мог спокойно фотографировать подобное без малейшего желания помочь? – Злоба и горечь ядовитыми языками охватывали её тело, так, что Харпер едва могла стоять на ногах. - Что же это за человек такой?! Как же так?!»

Там были и другие фотографии, сотни… на одном из снимков Джек с измождённым, полным боли и страдания лицом, кусал окровавленного, покрытого мехом кролика … ему было не более десяти лет...

Харпер съёжилась и отвела взгляд.

«Как же он был голоден, раз так отчаянно вгрызался в покрытое мехом животное?»

На соседней стене тоже были фотографии. Харпер остановилась перед ними. Горячие слезы текли по её щекам. Её сердце подпрыгнуло от ужаса, когда она увидела, что на фотографиях Джек не один - он сражался с тощим и явно голодным белокурым мальчиком, который выглядел больным и… невменяемым. Между мальчиками лежал мёртвый олень, и Харпер задалась вопросом: не из-за него ли они дрались? Каждая фотография была хуже предыдущей, каждая напоминала фильм ужасов, от которого хотелось отвернуться, но она не могла. Увидев последнюю, Харпер всхлипнула. На ней Джек, неся на плече волка - это его любимый Щенок? - тащит за собой оленя, а позади в луже крови на снегу лежит мёртвый мальчик. Выражение на лице Джека - полное опустошение.

 «Боже!»

 Это было слишком ужасно, страшно и жутко, непередаваемо чудовищно, чтобы вынести.

«Неужели именно Джек убил детей, похороненных в тех могилах?»

 Ещё один всхлип вырвался из её горла, и теперь она уже громко плакала.

Она отвернулась, находясь, словно в тумане, и вдруг заметила лук и стрелы, прислонённые к стене в углу, одной стрелы явно не хватало. Харпер покачала головой.

Это было слишком… слишком для неё.