Дикарь

— Никто не просит тебя быть полицейским. Хотя уверен — это у тебя в крови. — Дуэйн одарил её ласковой улыбкой. — Но нам действительно нужен человек, который хорошо знает здешние места и владеет полноприводным автомобилем. И это ты. Ты встретишься с агентом, которого отправили сюда. Он, вроде, хороший парень. Новенький в отделе. И угадай что? Он — коренной калифорниец. Он надел столько зимней одежды, что стал похож на человечка из рекламы «Мишлен» и спросил меня, как очистить лобовое стекло от наледи.

Дуэйн рассмеялся, а Харпер улыбнулась, представив себе неизвестного агента.

— Он сейчас в «Жаворонковой шпоре», но скоро вернется и сообщит, что ему нужно.

Их прервал стук в дверь, и, не дожидаясь ответа, Кери просунула голову внутрь.

— Дуэйн, первая линия. Боб Элдерс из Мизулы.

Дуэйн поджал губы.

— Спасибо, Кери. — Он посмотрел на Харпер. — Я должен ответить. Ты не против подождать здесь агента? Его зовут Марк Галлахер.

Харпер рассеянно кивнула, когда Дуэйн вышел из комнаты. Она еще не решила, согласится ли участвовать в данном деле. Это казалось рискованным… в личном плане. Ее отец работал в этом здании так много лет. Харпер чуть ли не физически ощущала его присутствие, чувствовала запах лосьона после бритья, слышала его смех…

Внезапно почувствовав усталость, Харпер опустилась на стул у стола. Взглянув на темный экран монитора, она отвлеклась на мысли о мужчине, сидящем в одиночестве в камере. Тихо барабаня пальцами по столу, Харпер гадала, что он делает прямо сейчас.

«Все еще сидит? А что же ещё ему делать?»

Был ли Дуэйн прав, говоря, что этот человек раньше не видел машины?

Любопытство терзало Харпер, и то, что мужчина мог оказаться убийцей — тем, кому нравилось прибивать своих жертв к стенам острыми стрелами, — был недостаточен, чтобы заглушить этот странный интерес.

«Все всяких сомнений».

Еще несколько минут Харпер барабанила пальцами по столу, затем размяла руки, прикусила губу и посмотрела на дверь. Помедлив мгновение, она встала и быстро подошла к монитору. Он включился со щелчком, мигнул и показал камеру, где держали мужчину. Он сидел в том же положении, что и раньше, будто ни разу даже не пошевелился.

Целую минуту Харпер просто смотрела, как он сидит неподвижно, словно застыв, а затем, воспользовавшись тем, что одна, позволила своим глазам свободно скользить по его телу — от непослушных волос до странной обуви. Он был худощав, но мускулист. Крепко сложен. У него хватит сил пустить стрелу прямо в тело. Большой. Сильный. Дикий.

Безусловно, пещерный человек.

Харпер могла представить, как он сражается с лесным зверем. И побеждает.

«Кто он?»

Харпер перевела взгляд на его руки, лежащие на бедрах. Они были большими, и даже через монитор она видела многочисленные шрамы. У него были руки воина: покрытые шрамами и в высшей степени мужественные. Харпер хотелось любоваться ими, как произведением искусства. Они были красивы особенной, грубой красотой, которую Харпер ещё никогда не встречала. И она не могла не задаться вопросом, чем мужчине приходилось заниматься, чтобы получить так много травм.

По телу Харпер пробежала дрожь, вызванная не только страхом. Она удивленно вздохнула, когда мужчина внезапно повернулся лицом к камере, как делал это раньше. Его глаза, казалось, изучали ее.

Почувствовав, что краснеет, Харпер отвернулась и чуть не рассмеялась над собой. Он не мог видеть её. Он не мог видеть никого. Он просто смотрит на мигающий огонек камеры наблюдения.

Харпер подошла ближе, изучая выражение лица мужчины. Что-то было в его глазах… горечь, если она не ошибается. Но… почему? Если он не знает, что такое автомобиль, то как может понимать, что мигающий красный свет, который он видит, означает — кто-то за ним наблюдает? Но даже если бы знал и смотрел так специально, почему из-за этого её бросило в жар? Харпер наклонила голову, внимательно изучая мужчину. Он смотрел так, словно чувствовал её по другую сторону камеры. Глупо, конечно. Она понимала это, но ощущение не проходило. Его глаза были пронзительны, когда он смотрел на оборудование, расположенное высоко на стене в комнате, которую он занимал… в его взгляде читался острый ум. Может быть, пещерный человек. Но точно не безмозглый неандерталец.

Мысли проносились в его голове. Она это видела. Замешательство. Волнение. Гнев. Так много эмоций.

Он отвел взгляд и снова посмотрел вперед — выражение его лица внезапно стало отрешённым, как будто он услышал ее мысли и отказался признавать, что она могла видеть то, что он скрывал. Или пытался спрятать от посторонних. Но это ее не остановило. Она наклонилась ближе. Под этим углом она могла видеть шрам, дугой спускающийся по его правой щеке. Он был тонкий и почти выцветший, но привлекал внимание к острым скулам и твердому подбородку. И... да, сейчас его лицо ничего не выражало, но в глубине его глаз шла война. Она узнала в нем человека, достигшего совершенства в искусстве стоицизма. Не реагируй. Не позволяй им увидеть твой страх. Не дай им понять, что тебе не все равно.