Дикарь

— Как всегда, — мама заулыбалась совсем как ребенок и макнула свой блин в сметану. — Ты очень хорошая хозяйка. Я вот долго не могла научиться готовить, даже когда уже с твоим папой жила. А ты у меня умница.

Я, как и любой ребенок, который получил похвалу от взрослого, никак не могла нарадоваться своим результатом. В такие моменты мои плечи сами собой расправлялись, и я уже не горбилась так сильно, как обычно привыкла.

— Спасибо, я старалась, — отставляю сковородку в сторону и падаю на соседний стул. — Теперь могу и поесть.

— Как ты себя чувствуешь? — мама вытерла руки и прикоснулась тыльной стороной ладони к моему лбу.

— Хорошо, — честно ответила я. — Знаешь, уже почти неделя прошла, так что я была просто обязана пойти на поправку.

— Температуры нет, — задумчиво проговорила мама. — А как в целом? Хорошо спишь? Может, что-то беспокоит?

— Мамочка, я снова в строю, не волнуйся, — я поцеловала внутреннюю часть ее ладошки. — Может, просто просквозило, вот и заболела. Теперь-то всё хорошо.

— С таким внушительным набором лекарств и витаминов, — мама допила свой чай, который летом мы привыкли охлаждать кубиками льда.

Я знала, что рано или поздно придется вернуться к разговору о Дикаре. Раньше у нас никак не получилось, потому что я была физически не в состоянии даже встать с кровати. А теперь, когда всё нормализировалось, допрос стал просто неизбежностью. И если честно, то я его немного побаивалась. Снова придется лгать, но ведь это не будет длиться вечность, когда-нибудь мама всё узнает. А, может, и не узнает. Дикарь наиграется со мной, выбросит из своей жизни и станет для меня только воспоминанием. Болезненным и далеким воспоминанием.

— Это точно, — немного рассеянно ответила я.

— Твой парень позаботился о тебе? — осторожно задала вопрос мама.

— Он, — совсем тихо произношу.

— Даш, я не хочу наседать на тебя и превращаться в монстра, допытываясь правды. Но я обязана знать, с кем ты встречаешь, кто твой мальчик. Я ведь переживаю. Для тебя это первые серьезные отношения и может случиться всякое.

— Мам, я всё понимаю. У тебя нет причин для беспокойств. Он заботится обо мне, — в голове вспыхнули картинки моих синяков по всему телу, оставленных грубыми пальцами Дикаря. — Может, даже любит, — в ушах зазвенели его слова о том, что ему на меня плевать. — И никого, кроме меня нет, — ну да, за исключением Алёнки и той рыжей девушки, с которой я столкнулась в туалете клуба. — Нам хорошо вместе.

— Солнышко, — мама нежно улыбнулась. — Я рада за тебя, но помни, что первая любовь умеет ослеплять, из-за чего трудно вот так сразу увидеть истинное обличье человека.

Хорошо, что в этом плане у меня всё в полном порядке. Дикарь — мудак и эгоист с вынимающим душу взглядом. Он — не принц и в этом я убедилась на все сто процентов.

— Думаю у меня получается оставаться не ослепленной, — медленно проговорила я, подбирая слова таким образом, чтобы меньше лгать матери.

— Как хоть зовут твоего мальчика?

Мне было дико слышать это вот «мальчик». Ага, мальчик блин. Дядина под два метра ростом с широченными плечами, крепкой шеей и огромными сильными ручищами. Этот «мальчик» и быка на скаку, наверное, остановить сможет. Но я же не могла всего этого сказать маме. Такое откровение стало бы для нее настоящим ударом, а если бы она еще слышала, как он разговаривает, то вообще не знаю, что было бы.

— Паша, — это имя казалось мне до одурения чужим и звучало оно как-то совсем неестественно.

— Даша и Паша, складно звучит, — отметила мама. — А фотографии его какие-нибудь есть? Вы ведь все сейчас в своих социальных сетях сидите.

— Он не сидит и фотографий нет, — я немного занервничала. — Как появятся, обязательно покажу.

— Хорошо. Надеюсь, ты не обожжёшься так же, как я в свое время. Может, хотя бы тебе повезет. Ты ведь у меня такая хорошая девочка и заслуживаешь только лучшего.

— Всё будет классно, мамуль.

Время близилось к обеду. Мы сидели с мамой в зале, смотрели совершенно дурацкую передачу, где рассказывалось про целебные свойства какого-то камня, найденного в горах и распутывали нитки. Внезапно завибрировал мой телефон. Я глянула на экран и ощутила, что в сердце кольнуло. Звонил Дикарь. Собственной, мать его, персоной.

Я быстро встала с пола и ушла на кухню, чтобы не мешать маме. Пальцы немного задрожали. Так нужно взять себя в руки.

— Да? — стараясь, как можно спокойней, ответила я.

— Вычухалась? — раздается сухой вопрос.

— Да.

— Сегодня в ресторан идем. Надень что-нибудь бабское, без пацанских футболок и брюк. Понятно? Иван позвонит, когда надо будет выходить, — конец разговора.

Я даже не успела ничего спросить или ответить. Поглядев на потухший телефон, неожиданно захотелось шарахнуть его об стену, будто бы он был в чем-то виноват. Мы не разговаривали целую неделю и всё, что Дикарь мог сделать, отдать очередной приказ. Я понимала, что по сути ничего не могу от него требовать, но угомонить себя уже была не в состоянии. Что я могла сделать этому чёрствому животному? Если честно, то ничего, во всяком случае, напрямую. Что же… Хорошо, тогда я буду действовать иначе.