Дикарь

— Да, — тётя Валя рассеянно посмотрела на меня. Ее бледность жутко напугала меня.

— С вами всё хорошо? — я напряглась.

Старушка ничего не ответила. Поднялась и придерживаясь за край стола, направилась в сторону выхода.

— Тёть Валь, — мой голос сорвался.

Снова молчание. Мы переместились в комнату. Что-то было не так, но что именно, я никак не могла понять. Тётя Валя села на диван и вдруг часто задышала. Это было странное дыхание, которое я впервые слышала. Протяжный хрип, что стремительно начал нарастать. Бледный оттенок кожи приобрел синеватые вкрапления. Полоска губ тоже внезапно посинела.

— Тёть Валя! — я присела перед ней на корточки.

— Что-то плохо мне, — прохрипела она, тяжело дыша. — В моей спальне… В аптечке… Нитроглицерин.

— Хорошо-хорошо. Сейчас. Может, скорую?

— Пройдет.

— Лягте.

Я как ненормальная побежала в комнату тёти Вали. Вроде бы всё видела четко перед собой и в то же время никак не могла различить деталей. Выискивая проклятую аптечку, рука сама собой потянулась за мобильником, и я позвонила в «скорую». Попросили адрес, а я ведь, даже его не знала. Что-то лепетала про частный сектор, но это мало, о чем говорило. Швырнула телефон, нашла небольшую коробку, в которой лежали лекарства. Буквы на пузырьках и пачках с таблетками плясали, и я никак не могла прочесть, что на них написано.

Нашла. Вылетала обратно к тёте Вале и тут же замерла на месте. Жуткий хрип стих и старушка уже больше не шевелилась. Вообще. У меня будто что-то в голове перемкнуло. Как идиотка приросла к полу, ни сдвинуться с места не могу, ни сказать что-нибудь.

Тётя Валя умерла. Мой мозг выхватил необходимую картинку, проанализировал ее и дал свой вердикт. Вот еще минуту назад она меня просила принести нитроглицерин, а теперь… Мне так страшно вдруг стало. Я никогда прежде не видела умершего человека. Никогда не бывала на похоронах. Для меня сам факт существования смерти маячил где-то на периферии моей жизни. Смерть неизбежна, но что она такое — я не знала, догадывалась, понимала, но вот как сейчас, не сталкивалась с ней лицом к лицу.

Подошла ближе. В груди что-то сжалось в тяжелый болезненный комок. Кровь продолжала гулко стучать в ушах. Тётя Валя мирно лежала на диване. Кожа на лице и на руках быстро посинела. Сглотнув, я коснулась запястья, наивно надеясь, что можно прощупать пульс. Неестественно твёрдая рука почему-то ужаснула меня, и я отскочила назад.

Страх медленно просочился ко мне в голову, пугая тем, чего не существует. Всё то, что успело произойти за последний час физически не могло уместиться в моих мыслях. Я растерялась. То, что со мной происходило, трудно было описать так, чтобы хоть чуть-чуть стало понятно окружающим. И тут я вспомнила о том, что говорила мне тётя Валя: про одиночество, про невозможность понять друг друга и разделить поровну радость и печаль.

Я не могла здесь находиться, меня душил страх. Выскочив на улицу, я приземлилась на холодные бетонные ступеньки крыльца и шумно выдохнула, а потом беззвучно расплакалась, обхватив себя руками.

Не знаю, сколько прошло времени. Наверное, много, а, может, мало. Черт его разберет. Но мне почему-то показалось, что прошла секунда, когда я увидела высокую крепкую фигуру Влада, стремительно приближающуюся ко мне. За воротами виднелся черный джип. Меня всю передёрнуло, а потом вдруг здоровенные ручища схватили за плечи и поставили на ноги.

— Что случилось? — Влад склонился ко мне, чтобы наши глаза находились на одном уровне.

Я, то открывала, то закрывала рот, а комок слов, застрявший в горле, никак не хотел проталкиваться. Не знала, что нужно сказать, о чем спросить в первую очередь. Всё это, всё, начиная с самой первой встречи с Дикарём, вдруг оказалось для меня слишком трудным. Я не выдерживала. Морально.

— Ты это из-за Хмыря?

Какой еще, к черту, Хмырь?! Меня затрясло от внезапной вспышки гнева, которая быстро рассеялась, превращаясь в бессилие.

— Пашку так раньше звал, — объяснил Влад. — Жив он. Пытались подорвать, потом подстрелить, но в итоге сжали в гармошку тачку, а вместе с ней и Иван погиб. Я по дороге сюда узнал. Не мог Паха раньше откликнуться. Рисково было. А вы тут, как я понял, уже потоп решили устроить? Паха скоро подъедет, — Влад улыбнулся, а мне вообще не до смеха было. — Чего молчишь? — улыбка быстро исчезла, черные брови сошлись на переносице.

— Тётя… Тётя Валя, — промямлила я, опять заливаясь слезами. Это всё шок и страх, это они вынуждают меня реветь.

Влад на секунду замер, напряженно всматриваясь в мое лицо. Неужели решил, что я блять сейчас пошутила? Придурок. Потом он резко отодвинул меня в сторону и влетел пулей в дом. Меня колотило как будто под холодный порывистый ветер подставили. Зуб на зуб не попадал.

— Твою ж мать! — прогромыхал Влад, выскочив обратно на улицу.

Я зажала уши руками, в попытке защититься от действительности. Пусть, мы с тётей Валей и не были близки, но то, что случилось, то, чему я стала свидетельницей, сводило с ума.

— Как же так?! Как же так?! — Влад согнулся, упер руки в колени и сделал несколько глубоких вдохов.