Дикарь и лебедь

Воины второго легиона тихо переговаривались между собой, пытаясь разобраться, что только что произошло, и Клык то и дело возвращался ко мне, дабы пройти часть пути вместе. Он знал, когда лучше не раскрывать рта, и мудро хранил молчание, пока мы брели сквозь заросли деревьев к пещере с низким устьем.

Оказаться в той пещере, увидеть то место, где я когда-то ощутил, как моя душа соединилась с душой Опал, было все равно что вонзить клинок самому себе в грудь и проглотить огонь.

– Дейд, – окликнул меня Клык. Я даже не заметил, как остановился.

Не заметил, что воины уже вышли из пещеры, пересекли ущелье по старому дереву и оказались на стороне Вордана.

Помотав головой, я протиснулся мимо друга и зашагал в глубь пещеры. Впереди показалось пустое нутро мертвого дерева.

Сапоги Клыка зашуршали у меня за спиной.

– Ты, кхе-кхе, хочешь поговорить?..

– Нет, – огрызнулся я – и застыл. Тихий, поначалу едва различимый, но становившийся все громче вой проник в полое дерево.

Мы бросились вперед, выскочили наружу – Клык полез вверх по крутому каменистому склону ущелья, а я перекинулся и взмыл в небо.

Разум заполнился мириадами проклятий. Ну конечно, люди должны были напасть. Пока я в отлучке. Пока добрая половина моих лучших воинов – в других краях.

Шум доносился с юга, и я полетел туда – сначала вдоль ущелья, затем, когда оно перешло в реку, забрал на запад, – ветер так ревел в ушах, что почти перекрывал долетавшие до меня крики. Я метнулся к деревьям, что росли на краю утесов, и перекинулся, как только лапы мои коснулись земли. Едва сделав вздох, я переместился на другую окраину леса у границы реки.

И снова обернулся зверем. Первая же деревня, которую я увидел, горела – догорала.

Летучий легион, услышавший крики о помощи куда раньше нас, уже был рядом, и я полетел быстрее, стремительнее, кости захрустели от столкновения с ветром, трепавшим мою шкуру.

Осознав, что обвести меня вокруг пальца не так уж сложно, я зарычал, и рык мой потонул в ночи.

Расплачиваться за мою самоуверенность придется моему народу.

Огонь пожирал дома и кроны деревьев, воины бились на земле. Казалось, будто кто-то медленно зажигает ряд свечей – пожар вспыхивал за пожаром, цепочка огней тянулась к городу с сотнями обитателей.

Внизу, с безошибочно узнаваемой самодовольной ухмылкой отдавая приказы командующим, мужчинам, что выволакивали женщин и детей из домов и бросали их в загоны для скота, стоял жабеныш – человечий принц.

32

Опал

Линка постучала в дверь ванной комнаты.

– Принцесса, у вас все хорошо?

Я опустилась глубже в остывающую воду и закрыла глаза. Нет. Ничего хорошего больше нет – ни здесь, ни где-либо еще.

– Все нормально, – сказала я, ожидая, что служанка войдет, улыбнется мне своей кошачьей улыбкой и протянет полотенце, чтобы я вытерлась.

Но дверь так и не открылась, только зашуршали удаляющиеся шаги.

Я понимала, почему Линка сердится на меня, но не собиралась гоняться за ней в надежде переубедить. Не было сил, не было места в израненном сердце, чтобы пытаться исправить хоть что-то, когда все вокруг казалось безвозвратно… разрушенным.

Наш брак должен был все исправить. Должен был помочь нам примириться друг с другом. Спасти и объединить нас – что бы ни произошло при этом с моим сердцем.

Но Дейд ушел.

Мой муж. Мой враг. Моя непредвиденная трагедия.

В конце концов выйдя из ванной, я забрела в гардеробную, где висело множество платьев и ночных сорочек. Мне хотелось надеть нечто более универсальное и удобное, и я выбрала старые панталоны и рубаху малинового цвета. Хлопковая ткань мягко ниспадала от груди до бедер, атласные рукава-крылышки были пышными, но движений не стесняли. У меня за спиной что-то скрипнуло, и я обернулась.

На кровати, сцепив руки, сидела мать, ее проницательные глаза смотрели в окно.

В то самое окно, из которого с задумчивым видом некогда любовался садами король.

– Зачем ты вообще дала благословение на эту свадьбу? – Слова сами вылетели у меня изо рта.

Не глядя на меня – казалось, она смотрела в никуда, – мать тихо ответила:

– Я не собиралась доводить дело до брачных клятв. Мы просто не сумели застать его врасплох раньше.

Я подошла ближе, прислонилась к стеллажу с книгами.

– Значит, ты признаешь, что пыталась убить его, – констатировала я и прикусила губу, та задрожала. Дейд ни словом об этом не обмолвился. Не предостерег меня и утаил правду, когда я заметила на нем кровь. Можно было добавить это к списку его прегрешений, но я понимала, что поступил он так не из дурных соображений и не из корыстных интересов.

Король волков солгал, чтобы уберечь меня и ту любовь, которую я питала к матери.

– Твое желание отомстить ему пересилило страх перед тем глупым пророчеством. – Я чуть не рассмеялась при мысли о том, насколько душераздирающе абсурдно все сложилось. – И вот я теперь ношу его родовое имя, а не наше.

Мать не ответила – в этом не было нужды, – но повернулась и похлопала по кровати рядом с собой.

– Посиди со мной. – Я не сдвинулась с места, и она посмотрела на меня: – Прошу тебя, времени у нас немного.