Дикарь и простушка

– Ни за что. Я бы заперла ее и выпускала только по праздникам, да и то вряд ли. Поверьте, я превратила бы ее жизнь в ад и не терзалась бы угрызениями совести, ведь она недостойна лучшего. Надеюсь, искренне надеюсь, что у Мактавиша хватит ума сделать именно это. А вы поезжайте домой, Сабрина. Спасибо за помощь, но сейчас вы зря тратите время.

Сабрина долго набиралась храбрости, прежде чем спуститься вниз, взглянуть Дункану в глаза и печально покачать головой. Тяжело лишать друга последней надежды.

Однако он, по-видимому, не ожидал иного исхода, потому что лицо осталось угрюмым. Он обнял Сабрину, чтобы поблагодарить за помощь. О, как она наслаждалась этими горькими минутами, чувствуя себя одновременно на небе и в преисподней, зная, что скорее всего последний раз так близка к нему!

Дункан и Рэйфел привели своих коней и проводили их карету до самого Оксбоу, поскольку тетушки решили не оставаться на ночь в Манчестере. Сабрина, уже сидя в карете, узнала, что Рэйфел был вместе с Дунканом, и рассеянно прислушивалась к его жалобам на ужасную головную боль.

Обратная дорога заняла меньше времени, и Сабрина поднялась к себе, когда до рассвета оставалось не меньше часа. Все это время она мужественно удерживалась от слез, но едва голова коснулась подушки, как долго копившиеся эмоции вырвались наружу. Сознание того, что Дункан пойдет к алтарю еще до того, как она проснется, было непереносимым.

Но муки отчего-то не стали сильнее, когда она поднялась с кровати и поняла, что брачная церемония уже позади. Это удивило Сабрину. Поразмыслив немного, она сделала вывод, что свадьба Дункана ничего для нее самой не изменила. Сердце разрывалось от любви к нему, но, не подвернись ему Офелия, Дункан все равно женился на ком-нибудь. Только не на Сабрине.

Она уже пережила самый тяжелый удар в тот день, когда Арчибальд объяснил, каковы истинные чувства Дункана по отношению к ней. До этого она в глубине души надеялась, что если Дункан выберется из сетей Офелии, то сделает предложение ей, Сабрине. Но этого все равно бы не случилось. Она навсегда останется для него только другом. Хорош друг – даже на свадьбу не явился!

Теперь Сабрина злилась на себя за то, что бросила Дункана в беде. А ведь Арчибальд предупреждал, что сейчас он, как никогда, нуждается в дружеском участии.

Перед глазами Сабрины стояло печальное лицо Дункана в тот миг, когда он обнял ее.

Может, хоть тетушки поехали в церковь? В конце концов, их пригласили. Но если учесть, когда все они вернулись домой… возможно, они тоже проспали. Как некрасиво! Дункану наверняка тоже хотелось не вылезать сегодня из постели, но его уж точно разбудили. Нельзя же опаздывать на собственную свадьбу!

Сабрина оделась и спустилась вниз, едва не столкнувшись на лестнице с Элис.

– Наконец-то! – приветствовала ее тетушка. – А я уже хотела проверить, жива ли ты.

– Вы были на церемонии?

– Господи, конечно, нет! Мы до сих пор в себя прийти не можем. Но думаю, нам перескажут во всех подробностях. Следующие два месяца в округе ни о чем другом толковать не будут! Кстати, к тебе приехала леди. Ждет в гостиной.

Сабрина, сама не понимая почему, решила, что приехала Офелия. Вероятно, потому, что она была последней, кто посещал дом Ламбертов. Офелия? Несмотря на то что сегодня день ее свадьбы? Вполне вероятно: захотелось позлорадствовать… Но нет, Сабрина все время забывает, что Офелия готова на все, лишь бы избежать этого брака. Поверить невозможно! Любая женщина мечтает о муже, обладающем такими качествами, как Дункан. Но у мисс Рид были свои понятия о выгодной партии, а Дункан теперь явно им не соответствовал.

Наверняка она явилась, чтобы стонать и жаловаться на свою печальную участь. Ах, Сабрина все бы отдала, лишь бы оказаться на ее месте! Но на этот раз она не потерпит нытья Офелии. Не станет притворяться, будто сочувствует так называемой подруге, особенно теперь, когда узнала всю глубину ее подлости. Офелия лгала, интриговала и сделала все, чтобы лишить Сабрину даже ничтожного шанса на счастье.

Направляясь в гостиную, она решила сразу же указать Офелии на дверь. Но каково было ее разочарование, когда навстречу ей поднялась Мейвис. Сабрина даже покраснела, стыдясь своих недобрых мыслей об Офелии. Правда, ей стало немного легче, когда она увидела сконфуженное лицо гостьи. Понять причину ее смущения не составляло труда. Наверное, хотела объяснить, почему отказалась помочь Дункану. Мучается угрызениями совести? А ведь Мейвис вовсе не злая, не подлая, просто не желает лишаться единственной возможности отомстить сопернице, испортившей ей жизнь. Но какая сейчас разница? Все равно уже слишком поздно.

– Я приехала извиниться… – начала Мейвис.

– Не стоит.

– Стоит. Я ни за что не поступила бы, как грозилась. Следовало бы с самого начала так и сказать… или хотя бы оставить вас в неопределенности, чтобы не думали обо мне плохо.

– О чем вы?!