Дикарь и простушка

– Да, очень, – дрожащим голосом подтвердила Сабрина и тут же мысленно себя одернула. Не хватало, чтобы при слове «друг» она снова раскисла! – Но почему вы так поспешно покинули дом маркиза?

– А вы?

– Простите? – с недоумением спросила Сабрина.

– Я видела, как вы выбежали на крыльцо, а Дункан помчался следом. И надеялась, так надеялась, что из этого что-нибудь получится… что он попросит вас выйти за него. Но оказалось, ему просто нужно было убедиться, что с вами все в порядке, поскольку не прошло и часа, как он уже любезничал с этой ведьмой. Очевидно, они успели поладить. Это оказалось последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. Офелия снова взяла верх. Как всегда. Она умеет добиться своего.

– Похоже, вы правы, – грустно согласилась Сабрина.

– Смешно, но я посчитала, что в этом мире есть справедливость, когда Дункан впервые разорвал помолвку. Правда, зачинщицей была Офелия, но оказалось, что она попала в яму, вырытую собственными руками. Чересчур поздно Офелия поняла, что он был бы для нее идеальной партией. А потом вдруг выяснилось, что размолвка была временной и она все-таки заполучит его. Я чуть тогда с ума не сошла. Женщины, подобные Офелии, всегда оказываются победительницами, какие бы подлости ни совершали. Подумать только – она опять на коне, после того как пыталась очернить меня и убедить всех, что я лгунья, хотя это не так… Короче говоря, я едва не расплакалась и решила убраться как можно скорее, пока не выставила себя полной дурой.

Сабрина отлично понимала свою собеседницу, ведь то же самое происходило и с ней – пришлось уйти, прежде чем хлынули слезы обиды…

– Значит, из Саммерс-Глейд вы отправились прямо сюда?

– Да. Мне было необходимо побыть в одиночестве, справиться со своими чувствами, начать все сначала. Оставить позади горечь прошлого. Я думала пожить здесь день-другой, но эти глупые бродяги нарушили все мои планы.

– Только в смысле времени… Надеюсь, вынужденное заключение принесло желанные плоды?

– Честно говоря, да. Я поняла, что всегда ненавидела Офелию. Слишком много причинила она зла, и не только мне, чтобы заслужить прощение. Но больше это меня не тревожит. Отныне я собираюсь держаться как можно дальше от нее и попытаюсь забыть о существовании этой… этой… негодяйки.

– Но если вы всегда ненавидели ее, почему делали вид, будто дружите?

– Потому что когда-то, в детстве, мы действительно были подругами, верите или нет. И очень близкими. Я часто бывала в их доме и видела, как балуют ее родители. Поэтому я отчасти понимала, почему она стала такой, и старалась объяснить многие ее поступки… пока не встретила Александра.

– Александра?

– Человека, которого я полюбила. Он тоже ухаживал за мной. Как ни странно, он давно знал Офелию, но уверял, будто нисколько не тронут ее красотой. Офелию раздражало, что на нее, такую красавицу, не обращают внимания. Поэтому она решила действовать. Стала кокетничать с ним, строить глазки, и Александр потерял голову, присоединившись к армии глупцов, «поклонявшихся богине». Он прекратил приезжать в наш дом. Я была сама не своя от тоски и боли. Хуже всего, что Офелии он был совсем не нужен. Просто она позавидовала чужому счастью. Едва Александр увлекся ею, как она и думать о нем забыла. Но для меня… все было кончено. Александр попытался вернуться ко мне, но я не захотела. Прочие подруги Офелии могли довольствоваться ее объедками, но только не я. Мне, конечно, следовало простить его. Я знала – его чувства к Офелии не были глубокими, его просто на время ослепила ее красота. Но мое глупое упрямство все испортило. Он женился на другой.

– Мне ужасно жаль…

– Не стоит сожалеть, – вздохнула Мейвис. – Я и сама немало виновата.

– Но и после этого вы не порвали с ней. Или это случилось совсем недавно?

– Порвала, и довольно давно. Но она приехала ко мне, заклинала все забыть, клялась, что не хотела украсть Александра, а если он так легко предал меня, значит, недостоин нас обеих. Я выслушала ее во имя старой дружбы, но наши отношения так и не стали прежними. Постепенно я все больше и больше озлоблялась, видя, как она интригует, манипулирует людьми, порочит их, когда ревнует или завидует. Даже вы стали жертвой ее подлости.

– Я?

Сабрина едва не рассмеялась при мысли о том, что кто-то способен ей завидовать, тем более Офелия.

– Речь идет не об обычной ревности, – пояснила Мейвис. – Ее никогда не интересовали мужчины. Чтобы ревновать, нужно любить, а на это она вообще не способна. И хоть вы, вероятно, не поверите мне, после того как Офелия публично заклеймила меня званием лгуньи, но это именно она воскресила ваш старый семейный скандал. И она не случайно проговорилась, а сделала это намеренно, увидев, как толпятся вокруг вас ее верные поклонники. Поэтому она и взбеленилась. Не смогла вынести, что не она в центре внимания. Я подумала, что вам об этом следует знать, поскольку вы, похоже, еще считаете ее своей приятельницей.