Дикарь из глубинки или курс выживания для мажорки

Медленно-медленно в голове принцессы происходит удивительная трансформация. Клянусь! Это тот случай, когда я вижу, как в мозгу человека крутятся шестеренки. А когда до нее доходит смысл моего вопроса, девчонка охает:

– Ты с ума сошел? Какая свадьба?

– Как “какая”? Пышная и с размахом. Ресторан, букет, друзья-родня. В общем, как у всех.

– Но я не хочу, как у всех!

– Уговорила, давай, не как у всех, – пожимаю плечами.

– То есть я вообще не хочу никакой свадьбы! – встрепенувшись, вскрикивает Милка.

Я же, гад такой, не могу удержаться и подкалываю:

– Ну, хорошо, тогда просто распишемся?

– Миша! – округляет в ужасе глаза Милка.

– Что не так?

– Ты ведь несерьезно?

Отчего же? Очень даже серьезно. Поэтому на вопрос Милки только пожимаю плечами и хватаюсь за кружку, делая глоток кофе, не отпуская ее взгляда.

Серьезней, чем сейчас я, пожалуй, не был даже тогда, когда делал предложение Ирке. Там вообще все случилось быстро и “по залету”, как модно сейчас говорить. Мы были молодые, наивные и откровенно тупые. Мне хотелось женской ласки. Ире легкой жизни и командировочного мужа. У меня не хватило мозгов предотвратить ее беременность. У нее не хватило мозгов сказать мне “нет”. Нет, я ни капли не жалею о прошлом. Тот брак дал мне сына. Пусть раздолбая, но моего сына. И бесценный опыт. Общения с женщиной-потребителем.

А с Милкой, как никогда, хочется сделать все последовательно и правильно. Пошагово. Все – в плане организации семейной жизни! Роспись, свадьба, медовый месяц и только потом дети. А не в плане интима. Ей богу, мне тридцать пять! Без секса до свадьбы я точно не дотяну. В моем возрасте воздержание вредно для здоровья. Яйца уже бантиками скручиваются от того, как “хочу не могу”. Ее и только ее. А она то трусливо сбегает, то по пьяни отключается.

Мила-Мила…

– Миша, мы же совершенно не знаем друг друга.

– Ты меня не знаешь? – заламываю бровь. – Ты от деда получила полное досье, да и я уже рассказал тебе все, что было можно.

– А что нельзя?

– А что нельзя, то нельзя. Твои нежные ушки могут не выдержать.

– Да Миша! Хватит разговаривать со мной, как с маленькой!

– Я разговариваю с тобой не как с маленькой, а как с милой, нежной и ранимой принцессой, которой не обязательно знать все ужасы моей прошлой жизни.

– И все равно! Все, что я о тебе знаю, ограничивается сухими фактами – этого недостаточно для свадьбы!

– Поверь, в моем случае сухих фактов достаточно. Я скучный человек и живу скучной жизнью. Если ты узнаешь меня поближе, то точно сбежишь!

Милка зависает. С таким очаровательно-растерянным выражением на лице, что я, не выдержав, начинаю хохотать. За что получаю ложкой по лбу. Прилетает ощутимо так, со звоном пустоты в черепной коробке.

– Ауч, больно вообще-то.

– Не смешно, вообще-то! – ерничает девчонка.

Я хмурюсь, потирая ушибленный лоб.

Милка виновато складывает бровки домиком:

– Что, сильно больно, да?

– Невыносимо, – вздыхаю для пущей убедительности. – У меня точно сотрясение.

– Прости, пожалуйста! Я правда не хотела так сильно. Я и ударила-то легонько! Давай я принесу лед?! – подскакивает на ноги, рванув в сторону холодильника.

– У меня есть другая идея, – дергаю ее за край халата.

Милка с милым охом приземляется ко мне на колени. И не только на них... Да, там все встречает ее по стойке смирно с торжественной барабанной дробью! Почувствовав это, девчонка взвизгивает и ерзает. Я хриплю:

– Так лучше не делать, принцесса…

– Больно?

– Приятно. Настолько, что крышу рвет, – и ту, что сверху, и ту, что ниже пояса.

Милка смотрит большими глазами, приоткрыв губы на выдохе. У меня мышцы каменеют от напряжения. Подбираются все, как одна! Она такая вкусная, такая сладкая и румяная и так близко. Ёкарный бабай! Мои грубые лапы начинают жить своей бесстыжей жизнью. Лапают, задирая халат девчонки, оголяя стройные ножки. Пальцы поглаживают, вычерчивая круги. Все выше и выше. От коленки, подбираясь к развилке ног…

Милка вздрагивает и сильнее стискивает бедра. Шепчет:

– М-Миша…

Миша понял, Миша не дурак. Но договорить не даю. Мои губы накрывают ее, затыкая. В самом жадном, самом напористом и самом глубоком поцелуе! Мой язык врезается в ее губки. Заставляя раскрыться. Впустить. Из груди вырывается рычащий стон, когда я оказываюсь внутри. Там так горячо и приятно. Еще бы другие части тела “состыковать”, и был бы вообще кайф!

Я запускаю ладонь в волосы принцессы. Обхватываю за затылок. Второй обнимаю за талию и рывком заставляю поменять положение тел. Усаживаю Милку верхом.

Девчонка охает. Я собираю всю свою волю в кулак. В штанах аж искрит! Член нещадно ломит от боли. Трахаю языком ее вкусный ротик, а у самого в мозгу совершенно другие пляшут картинки. Как я то же самое проделываю другими частями тела. Уверен, ей понравится! Она и так жмется все ближе. Нетерпеливо ерзает на мне. Распаляет еще сильнее, зараза! Цепляется за меня, впиваясь своими ноготками мне в плечи. Стонет тихо, сладко.

Не успеваю сообразить, как мои ладони оказываются на ее попке. Сжимают ягодицы и насаживают сверху. Еще ближе. Еще хоть чуть-чуть ближе, блть! Да, вот так!