Дикарь (ЛП)

Означают ли такие желания, что он — зверь, или у других мужчин бывают подобные чувства? Неужели другие мужчины, которые живут в цивилизованном мире, тоже представляют себе спаривание с понравившейся им женщиной? Неужели их тоже посещают яркие, красочные видения, которые заполоняют разум и вызывают спазмы мышц. Нормально ли это?

Но всё же, у Лукаса не получалось особо волноваться по этому поводу.

Было что-то правильное и настоящее во всём этом. Эти чувства были частью глубинного шепота. Ароматы, которые перешли от неё к нему и обратно. И его мысли были его собственными. Они принадлежали ему. Они были тем единственным, что никто и никогда не сможет у него украсть.

Лукас громко кашлянул, и большие глаза Харпер медленно открылись. Она сонно моргнула, а затем села прямо, убирая волосы с лица и вытирая следы слюны с нижней губы.

— О, должно быть… я… задремала на секунду. — Она отвела глаза, будто понимала, что лжёт.

Лукасу снова захотелось улыбнуться, и когда девушка начала вставать, он отвернулся, схватив свою сумку.

— А я могу где-нибудь привести себя в порядок? — спросила Харпер.

Лукас снова повернулся к ней, выглядя при этом немного растерянно.

— На заднем дворе есть душ. И всё, что тебе может понадобиться.

— На заднем дворе? — Она посмотрела в окно, а затем снова встретилась с ним взглядом, говорящим, что там определённо нет того, что ей может понадобиться.

Ему стало стыдно. Жар пробежал по его шее, но он кивнул.

— На водяном насосе висит ведро. — Он понимал, что она привыкла ходить в горячий душ. Когда-то он тоже любил это. Очень давно. Теперь он едва мог вспомнить, что такое горячая вода. Но ему очень хотелось дать ей горячей воды.

Её глаза расширились, но она расправила плечи.

— Тогда я просто… освежусь… на заднем дворе.

Её щеки стали светло-розовыми, отчего мышцы живота Лукаса напряглись. Она в последний раз посмотрела на него широко раскрытыми глазами, затем повернулась, схватила ружьё и выбежала за дверь.

Он смотрел, как она закрыла за собой дверь, забрал маленькую сумку, которую собрал, и тоже вышел из дома.

Она вышла из-за угла несколько минут спустя, её волосы немного торчали на макушке. Она выглядела красивой в утреннем свете, помятой и свежей одновременно, и его кровь снова начала делать странные вещи в его венах, быстро мчась, а затем замедляясь, заставляя его мозг работать неторопливо, словно во сне. Он повернулся к ней спиной и зашагал прочь. Ей решать — следовать за ним или нет. Он услышал, как открылась и закрылась дверца её грузовика, а затем её быстрые шаги.

Она посмотрела на нож, пристегнутый к его бедру.

— Ждешь неприятностей?

— Нет, — тихо ответил он. — Жду ужина. Раз я сегодня на вылазке, было бы неплохо что-то поесть.

— О, да. Конечно, — сказала она. — Значит, ты просто воспользуешься этим, чтобы… — она сделала довольно долгую паузу, прежде чем, наконец, продолжила: — сделать ужин.

Лукас прищурился и посмотрел на неё сверху вниз. По выражению её лица можно было подумать, что у неё в ботинке застрял маленький заостренный камешек, и это заставляло его чувствовать себя неудобно. Он ей не нравился, она думала, что он другой… странный. Лукасу это было не по душе. Но в этом нет её вины. Он на самом деле другой и странный, и внезапно одиночество раскрылось внутри него, с небывалой прежде силой, расширяясь, как чёрная дыра.

Да, он был особенным, диким. Но это, к сожалению, не самое страшное в нём.

Они вышли из-за деревьев, и перед ними открылось чистое поле, небо сияло серебром с вкраплениями медного золота. Вид раннего утреннего неба успокоил его, и он смог отвлечься от пустоты, которая навсегда останется частью его. Он мог бы возненавидеть эту часть себя, если бы захотел — и он на самом деле ненавидел, — но не мог от неё избавиться.

— Спасибо. Я уверена, что тебе есть чем заняться, вместо того, чтобы помогать мне. Особенно учитывая погоду. Я тебе очень признательна.

Слова Харпер вырвали Лукаса из его размышлений, и он кивнул. По сути, ему больше ничего не нужно было делать. У него был запас еды на зиму, который мог использовать. Много зим назад он узнал, как это важно для выживания, и теперь начинал подготовку задолго до того, как первая снежинка упадет на землю. Теперь оставалось только ждать и беспокоиться о будущем. Сделать это мог и здесь, и сидя дома перед огнем. Хотя скоро у него закончатся спички, и он ещё не придумал, что с этим делать.

«Придётся обходиться без них, как ты это делал раньше».

Он мог бы пойти в дом Дрисколла и украсть спички, если бы захотел. Но он больше никогда не хотел заходить в эту хижину, даже за таким нужным коробком спичек.

— Как далеко до машины? — спросила она, подходя ближе.

Лукас вдруг заметил, что у Харпер нет с собой ружья — должно быть, именно его она убирала, когда услышал, как открылась и закрылась дверца её грузовика, — и задумался, что же заставило её поступить так. Неужели она решила, что не боится его? Или подумала, что будет слишком трудно идти с оружием?

«Это не имеет значения», — сказал он себе.