Дикарь (ЛП)

Он двигался медленно, гораздо медленнее, чем если бы был один, но всё же думал, что она справлялась хорошо. Как маленький енот, впервые поднимающийся вслед за матерью на дерево. Медленно. Осторожно. Но при этом естественно.

С каждым движением её дыхание становилось всё быстрее, как будто с трудом ловила воздух. Но ни разу не запыхалась во время прогулки, и это вызвало у него недоумение. Но он не стал уточнять. Её родители были внизу, и он подумал, что это, вероятно, было причиной, почему она стала так учащённо дышать.

Его ноги коснулись земли первыми, пробиваясь сквозь ледяную кромку снега и встречаясь с замёрзшей землей. Там, внизу, было холоднее и темнее, и её дыхание создавало крошечные облачка, когда она спускалась ему навстречу. Мир вокруг них затих.

Их глаза встретились, и Харпер выглядела испуганной, нет, она, казалось, пребывала в настоящем ужасе… её глаза прыгали по всему пространству позади него. Он двинулся туда, где, как он знал, находилась машина. Он стряхнул немного снега, показывая голые ветви, которые покрывали синеву автомобиля листьями в течение трёх других сезонов.

Показался кусочек синей краски, свет ударил по металлу и отразился от него. Харпер сняла одну из своих перчаток и медленно протянула руку, дотрагиваясь до неё, как будто она не верила, что это реально. Она отдернула руку, и Лукас убрал ещё несколько веток и ещё немного снега со старой машины.

Скелеты были такими же, как и тогда, когда он впервые нашел их — один повернут к заднему сиденью, а другой наклонился вперед. На сердце у него было тяжело. Эти люди принадлежали ей.

Всё вокруг затихло, даже птицы прекратили своё утреннее щебетание. Но внезапно Харпер наклонилась вперед, её рыдания разорвали воздух. Она потянулась к нему, и Лукас подхватил её. Он вздрогнул, а затем замер, обнял её и прижал к груди. Когда она плакала, её печаль отскакивала от скал каньона и исчезала высоко в небе.

Глава шестнадцатая

Харпер

Наше время

Харпер потёрла глаза, всё ещё опухшие и зудящие после того, как она нашла своих родителей. Конечно, прошлой ночью она плакала, пока не погрузилась в неглубокий, тревожный сон, вид скелетов родителей постоянно преследовал её, отдаваясь острой болью в сердце. Теперь она чувствовала себя полностью опустошенной. Дверь открылась, и в комнату вошёл агент Галлахер. Он оставил перед ней бумажный стаканчик и достал из кармана несколько пакетиков сливок и сахара, и положил их рядом с чашкой.

— Я подумал, тебе это не помешает.

Харпер обхватила руками горячую чашку, наслаждаясь теплом, которое постепенно помогало расслабиться.

— Спасибо. Мне очень приятно.

Потребовалось несколько дней, чтобы организовать эвакуацию, но автомобиль, который, как уже было подтверждено, принадлежал родителям Харпер, был поднят со дна каньона всего несколько часов назад и перевезён в Мизулу. Группа следователей пытается установить, стала ли именно поломка автомобиля причиной аварии.

Останки её родителей были переданы судебно-медицинскому эксперту в Мизуле, хотя Харпер казалось — учитывая, что она видела, — что вряд ли там сохранилось что-то ещё, кроме костей. Она вздрогнула при воспоминании о том, что осталось от двух людей, которых она любила больше всего на свете.

Она ценила затраченные усилия и почтение, с которым, она не сомневалась, будут обращаться с останками родителей. Её отец был уважаемым шерифом и членом общины, и она была уверена, что весь город хотел бы, чтобы он покоился с миром.

Что касается Харпер, она всё ещё не могла до конца разобраться в своих чувствах. Она ожидала, что почувствует облегчение, и она его испытала, но также ожидала ощутить некоторое чувство завершения, благодаря которому сможет наконец-то начать жить своей жизнью. Но пока этого не случилось. Однако останки нашли всего сорок восемь часов назад. Всего сорок восемь часов прошло с тех пор, как Лукас обнимал её в этом холодном, мрачном каньоне. Всего сорок восемь часов прошло с тех пор, как они проделали долгий, в основном молчаливый путь обратно к дому Лукаса, где она позвонила агенту Галлахеру.

Харпер решила, что на это потребуется время. Неделя… может быть, две, пока не сможет оставить аварию позади и смириться с тем, что родители никогда не вернутся.

«Я совсем одна в этом мире».

Не то чтобы Харпер мечтала или надеялась, что они вернутся. Она не обманывала себя, думая, что они на самом деле не умерли. Просто… отсутствие доказательств их смерти — того, что она не просто вообразила несчастный случай, холод, падение — не давало возможности двигаться вперед эмоционально.