Дикарь (ЛП)

«Я понимаю, почему ты сделала это однажды, но, возможно, не стоит искушать судьбу?», — вспомнились Харпер слова агента. Она понимала его логику, но ей хотелось следовать зову своего сердца.

«Если я все же собираюсь купить кое-что и поехать к Лукасу, то времени на сомнения и размышления нет».

Она колебалась лишь мгновение, потом схватила пальто, шляпу и перчатки, натянула сапоги и пошла к двери.

Глава девятнадцатая

Джек

Утреннее солнце коснулось обнаженных плеч Джека. Тёплое. Мягкое. Приятное. Словно незримая, но могущественная рука разбросала яркие искрящиеся блестки по всей глади реки. Джек рассмеялся, когда Щенок, высунув язык, шлепнулся в воду, выглядя при этом радостно и задорно. Чуть прихрамывая, он подошёл к Джеку. Волк практически полностью восстановился после ранения, но на это ушла целая зима, и, к сожалению, лёгкая хромота оставалась. Щенок уже никогда не будет таким превосходным охотником, как прежде. Теперь Джек был за него в ответе. Но это нормально. Правильно. Щен некоторое время заботился о нём, а теперь настала очередь Джека, и он был готов к любым грядущим трудностям.

— Я не подведу тебя, мальчик, — сказал он Щенку, словно самому себе. Говоря это вслух, говоря громко, чтобы услышал и волк, он чувствовал, что произносит самое важное обещание в своей жизни, которое он никогда не нарушит.

Щенок был его лучшим другом. А лучшие друзья выполняют обещания, данные друг другу. Вот и всё.

Щен издал пыхтящий звук, и Джек улыбнулся, зная, что Щенок понял его и знает — он не один, даже если у него нет настоящей стаи.

— Я твоя стая, а ты моя, — сказал Джек, зачерпывая пригоршню воды и бросая её в волка. Щенок стряхнул воду, отбрасывая капли назад, и Джек засмеялся, уворачиваясь.

Это был хороший день. Солнце было тёплым. Весна пробуждала землю. У Джека было достаточно еды, и скоро лес даст ему ещё. И у него был друг, которого он любил. Возможно, где-то неподалёку и идёт война, но здесь и сейчас он был в безопасности.

Джек посмотрел туда, где заснеженные пики гор упирались в небо, и его пробила неприятная дрожь. Зима притаилась. Она всегда была рядом. Сейчас она отступила, но обязательно вернётся прежде, чем он будет готов. Она вернётся, чтобы украсть его надежду — на выживание, на спасение, на то, что у него будет семья или люди, которые будут любить его.

Хотя, теперь его всё равно никто не полюбит. Не после того, что он сделал.

Шум воды пробудил его от мрачных мыслей, и Джейк изо всех сил постарался сбросить с себя это чувство… одиночество. Внутри него было много печальных эмоций, и не для всех у него получалось подобрать названия. Но слово, которое, казалось, подходило каждому, было одно — одиночество.

Джек наклонился, зачерпнул пригоршню воды и рукой вымыл под мышками и вдоль плеч. Было приятно быть чистым, приятно чувствовать холодные капли, скользящие по коже, напоминавшие ему, что он жив. В отличие от того мальчика, которого он убил и оставил лежать в снегу.

Мысли об этом мальчике всё ещё пробуждали в Джеке неприятные, отвратительные чувства. Словно внутри него открывалась зияющая зловещая яма, тёмная и ноющая, которая стала его новой, неотъемлемой часть, и которая теперь всегда будет пустой и холодной. От которой невозможно избавиться. Иногда, когда Джек думал об этом мальчике, ему вспоминалась картина в доме Исаака Дрисколла, — мужчины, сражающиеся копьями и стрелами в кровавой битве. Ему было интересно, открывались ли ямы внутри них каждый раз, когда они забирали чью-то жизнь? И, если это так, то мужчины, должно быть, чувствовали себя ходячей беспросветной тьмой.

При первой оттепели Джек вернулся за костями белокурого мальчика, намереваясь похоронить их на склоне холма, где росло старое согнутое дерево, окружённое сотней миллионов полевых цветов, которые издалека казались радугой, коснувшейся земли. У подножия холма было озеро, где плавали белые лебеди, которые создают пары на всю жизнь.Они оставались там, даже зимой, когда вода была ледяной и почти замёрзшей. Джек хотел бы, чтобы его самого похоронили именно там, но кости белокурого мальчика исчезли. Наверно их растаскали животные, и теперь они разбросаны по всей равнине.

Порой Джек видел того мальчика во сне — его лишённая тела голова разговаривала с ним, прося вернуть всё остальное, — и он просыпался с криком, а Щенок скулил рядом.

Джек поднял палку и бросил её Щенку, который поплескался в воде. Волк взял ее в пасть и принёс обратно. Джек проделал это ещё несколько раз, продолжая мыть себя, и с интересом разглядывая места, где у него проросли волосы, колючие, словно трава поздним летом. Его кожа была грубой и покрытой шрамами, и он чувствовал, как увеличились его мышцы, когда он проводил руками по голой коже. Он так вырос с прошлой зимы, что его брюки стали слишком короткими, а рубашка порвалась на плечах.