Дикарь (ЛП)

Дорога до дома была короткой, мы быстро доехали, и вот я иду за Мойрой в дом. Я подготавливаю себя к тому, что она будет говорить мне грубые слова. Но я все-таки надеюсь на ее понимание, потому что я совершенно не в настроении слушать то, как она собирается отчитывать меня. Я и так пошел сегодня на уступки ради нее, ради ее мольбы отказавшись от решительного настроя убить. И сегодня вечером она не получит от меня никаких поблажек.

Положив свою сумочку на кухонный стол, она проходит в гостиную и садится на диван, расстроено вздыхая. Из-за этого движения ее платье приподнимается до середины бедра, плавно скользя вверх по ее ногам, а я не могу остановить себя и смотрю на ее шикарные длинные нежного сливочного оттенка ноги.

— Зак, нам необходимо поговорить о том, что только что произошло в клубе, — говорит она нерешительным и дрожащим голосом, и мои глаза поднимаются вверх по ее телу и останавливаются на ее лице. У нее мрачное и недовольное выражение.

— А о чем тут говорить? Я отпустил его, — пожимая плечами, говорю я и прислоняюсь к стене, граничащей с ее гостиной и коридором.

Она хмурит брови, и они сходятся вместе, между ними образовывается напряженная морщинка. Она выглядит встревожено из-за моей незаинтересованности в этом разговоре. Мойра вскакивает с дивана и подбегает ко мне. Ее лицо выражает злость, но присутствует и еще одна эмоция — страх. Страх не меня, а страх за меня. Я могу сказать с уверенностью, что перспектива ожидающих меня неприятностей здорово ее напугала.

Указывая пальцем мне в грудь, Мойра говорит:

— Ты не можешь просто так ходить и нападать на людей, потому что они тебе по каким-то причинам не нравятся. Ты не можешь пытаться убивать каждого, кто попытается схватить меня или прикоснуться ко мне. Ты меня хорошо понял?

— Я без разговоров убью любого, кто прикоснется к тебе и кто захочет причинить тебе вред, — прервал я ее речь, быстро вскинув руку и схватив ее затылок. Я слегка встряхнул ее, показывая ей тем самым слушать меня внимательно. — Я сам себе хозяин, Мойра. Никогда не забывай об этом.

— Зак… Но ты не можешь убивать. Всегда есть последствия того, что ты делаешь, и это не обязательно связано с законом, это также может затрагивать твою душу. Отнимая жизнь, ты совершаешь непоправимую ошибку. Ты хороший человек. Я думаю, для тебя это было бы подобно смерти — не забывай о том, как это скажется на твоем будущем. Тюрьма… Тебя запрут в камере… Никакой свободы.

Я притягиваю Мойру ближе к себе, пододвигаю ее лицо к своему, так что ей приходится немного привстать на носочки.

— Я знаю, что такое убить кого-то. Я делал это раньше и никогда, запомни меня, никогда не сожалел об этом, так что попридержите свою лекцию, доктор Рид.

— Что? Ты убил кого-то? — спрашивает она с недоверием, и в ее голосе намного больше страха, чем мне бы того хотелось. Что одновременно пугает и злит меня.

— Давай назовем это еще одним культурным отличием. Мое племя воевало с племенем Матика долгие годы. Мы нападали друг на друга и проливали кровь, убивали. Это наша форма правосудия, и когда я вернусь обратно домой, я сделаю это снова.

От моего признания Мойра бледнеет, и моя хватка на ее затылке становится сильнее. Я хочу ее шокировать, напугать, напомнить ей, что я все еще дикое и непокорное животное, а не человек, хотя бы тогда, когда мы сравниваем наши общества. Но я не хочу, чтобы я ей был противен. Я не хочу, чтобы она смотрела на меня взглядом полным стыда и разочарования.

— Позволь я расскажу тебе о последнем человеке, которого я убил, — мягко говорю я ей.

— Нет… Я не желаю слушать это, — ее голос почти срывается на крик, и она пытается вырваться из моей хватки.

— Ты выслушаешь меня, — приказываю я ей и еще сильнее сжимаю пальцы на ее шее, рывком притягивая ее ближе ко мне. Ее грудь плотно прижимается к моей груди, и по моему телу волной прокатывается болезненное желание. Я немного отступаю назад, хотя бы до того момента, пока Мойра не поймет, насколько я дикий. — Где-то за месяц до твоего приезда в Карайканскую деревню, чтобы забрать меня, мужчины моего племени напали на племя Матика. Это было нападение с целью спасения и отмщения. Однажды, незадолго до этого, пока мы были на охоте, в нашу деревню ворвались десять человек из племени Матика. Они изнасиловали некоторых женщин и украли троих мальчиков, жестоко убив мать этих детей, которая пыталась защитить молодые жизни ценой своей собственной.

— Я не хочу этого слышать, — кричит Мойра.

— Может, ты и не хочешь, но тебе нужно это услышать. Мы планировали свое нападение, очень тщательно все продумывая. Целью было не просто вернуть то, что у нас отняли и украли, но и наказание за то, что они напали на наших женщин и детей. Мы шли туда с желанием убить в ответ.

— Это неправильно, — говорит Мойра, смотря на меня широко открытыми глазами.