Дикари

Один из них поднялся при виде богатого любителя, о приходе которого сообщил Котий, и стал кланяться:

— Входите, господин, входите, садитесь с нами и познакомьтесь с нашими милыми молодыми людьми...

— Ах, какие все миленькие! — сказал Сулла с улыбкой. Лицо в макияже сморщилось в гримасу. — Великие боги! Ах молодость, ах свежесть!

Он прошел на середину комнаты и стал гладить руку эфеба лет четырнадцати. Потом он повернулся к своднику:

— Вам сказали, что я хочу встретиться лично с Ихтиосом?

— Да, господин, — поторопился ответить толстяк. — Сейчас же схожу за ним наверх...

— Пожалуйста, — сказал Сулла, — не проси его спуститься! Мне нужно пошептаться с ним. Я предпочитаю встретиться с ним с глазу на глаз. Покажи мне дорогу...

— Следуйте за мной, господин Вестиний. Мы уже сообщили ему о вашем приходе, сразу, как только ваш раб предупредил нас.

Сулла поднялся за ним на площадку. Тот постучал в дверь. Ихтиос пригласил их войти. Толстяк объявил о приходе Вестиния.

— Входи, Вестиний, входи! — сказал сутенер, почтительно поднимаясь навстречу.

Греческие сутенеры главенствовали в своей профессии. А сама Греция представляла собой неистощимый источник, поставляя Риму детей обоего пола для занятий проституцией.

— Чем я могу тебе услужить? — спросил он, как только его посетитель уселся в одно из двух кресел с сиденьями из слоновой кости перед его бюро. — Видел ли ты наших молодых людей — там, внизу? Нет ли среди них того, кто тебе понравился? Если ты ищешь чего-то особенного, то я смогу поискать в другом месте и быстро...

— Меня привело действительно нечто совершенно особенное, — сказал Сулла.

— Все найдем! — обещающе вскричал сутенер. — Рим — город всевозможных наслаждений, здесь поклоняются Эросу и Афродите!

— Итак, — продолжил Сулла. — У меня два больших пса. Они надрессированы заниматься любовью с детьми...

Ихтиос улыбнулся с понимающим видом:

— Я понял, господин Вестиний, понял... Ты ищешь маленьких мальчиков, которые могли бы...

— И девочек тоже! И нужно, чтобы и те и другие были очень молоды. Не старше десяти лет. Вот что мне требуется. Я устраиваю вечер для моего друга. Ему интересны подобные вещи...

— И сколько нужно детей?

— Я думаю, что с полдюжины достаточно... Дорого будет стоить?

— Ты понимаешь, Вестиний, это несколько специальный заказ. Детей надо выбирать. Чтобы вели себя соответствующим образом. А тут новые законы, которые запрещают плохое обращение с рабами. Иногда законы так трактуются изворотливыми судьями, что некоторых сутенеров приговаривают к штрафам. К тому же мы храним тайну. Придется заплатить значительную сумму.

— Мой друг, кому я собираюсь показать спектакль, очень богатый человек. Я сам не так богат... Тем не менее я решил доставить ему удовольствие. Впрочем, ты конечно же слышал о нем, о патриции Менезии, судовладельце, кандидате на должность трибуна...

Вначале в глазах сутенера появилось изумление, которое быстро сменилось страхом. Сулла, до сих пор подражавший манерами и голосом гомосексуалистам, заговорил другим тоном.

— Но... — протянул Ихтиос, совершенно растерявшись. — Менезии мертв! Разве он не был...

— Да, — прервал его Сулла. — Отравлен.

Сулла вытащил из складок своей вычурной туники кинжал. Ихтиос приподнялся со своего места.

— Сиди и не вставай, — приказал галл. — Мои люди внизу. Никто не защитит тебя. Не кричи и не зови на помощь. Иначе убью.

Блестящее, идеально заточенное лезвие галл направил прямо на Ихтиоса. С ватными ногами он рухнул в кресло.

— Всемогущие боги, что у меня общего со смертью Менезия? — вскричал он.

— Многое, — бросил Сулла, — именно ты достал яд.

— Я? — вскричал грек, пытаясь зацепиться за ложь, как за спасательный круг. — Безумие! Как и зачем делать мне зло человеку, которого я даже не знал?

— Вот это-то ты мне и расскажешь сегодня же вечером.

— Мне нечего рассказывать, Вестиний, мне ничего не известно...

— Я не Вестиний! Я — Сулла, друг и наследник Meнезия.

— Сулла! — повторил тот. На лбу выступили капли пота.

— Да, если сниму мой парик. Сулла, бывший офицер разведки, служил вместе с Менезием в Паннонии, да и в других местах. Галл Сулла, которого ты попытался убить на постоялом дворе, что напротив дворца Менезия.

— Да ты потерял разум! И как я мог такое сделать?

— Ты послал туда людей. — Сулла приблизил к нему свой кинжал. — Вот этим самым кинжалом я убил одного в тот вечер. Ведь один не вернулся обратно с остальными. Да и не рассказал тебе, что произошло, не так ли? Знай, перед тем как я проткнул его грудь, он назвал мне имя того, кто послал его: сутенер Ихтиос. Разве он лгал?

Ихтиос побледнел.

— Ложь, — неуверенно произнес он. Но так как Сулла оставался бесстрастным, он спросил: — И что ты теперь намереваешься делать? Ты же понимаешь, что не я в Риме отдаю приказы убивать людей. Я должен сам подчиняться. У меня нет выбора! Но можно все уладить... Я объясню, что случилось...

— Объяснишь. Только не здесь. Я отвезу тебя во дворец Менезия.