Дикари

Одна из ламп, которую зажег раб, позволила адвокату увидеть коридор, который шел из кухни, находившейся в задней половине дома, в столовую, а потом в атрий, выходивший в сад и на улицу; все комнаты были пусты, лишь кое-где валялось какое-то старье.

– А мой кабинет, Актиной? Ради богов Олимпа, где мои архивы, записки, труды по праву?

Раб печально покачал головой:

– Я прямо здесь умолял судебного исполнителя ничего не трогать, тогда-то они и начали меня бить...

В своем кабинете Гонорий увидел, что у сейфа в стене открыта дверца. Эта искусно выполненная бронзовая дверца была взломана, а сейф пуст.

Тщетно Гонорий искал, куда бы присесть, чтобы осмыслить то, что на него обрушилось.

– Актиной, пожалуйста, принеси свой табурет. Я так устал от дороги и так огорчен тем, что увидел.

Молодой адвокат чувствовал, как им овладевает уныние. До сих пор его поддерживала мысль о золоте, полученном от Суллы, с которым он собирался продолжить борьбу. Теперь он оказался в Риме один, в опасности, лишенный приличной одежды, всего имущества и крова. От ста сестерциев, которые дал ему Лепид, когда он уезжал с фермы, осталась всего лишь половина...

Гонорий упал на табурет, который принес раб, и сделал над собой усилие, чтобы скрыть слезы усталости и отчаяния.

– Они не только убивают, но и воруют, – вздохнул он. – Так ты говоришь, что с Ними был судебный исполнитель?

– Да, хозяин. Исполнитель прочел мне бумагу, которую держал в руке, там говорилось о том, что владелец дома выселяет вас и удерживает за собой мебель, потому что вы ни разу не внесли плату за жилище...

– Но это абсурд! – воскликнул Гонорий.

Люди Лацертия добавили к своим преступлениям еще и эту ложь.

– Хозяин! – сказал Актиной неуверенным голосом.

– Что еще?

– Хозяин, люди, которые меня побили, приказали мне предупредить их, как только я узнаю, что вы вернулись обратно... Мне за это дали несколько ассов и обещали избить до смерти, если я их не послушаю. Поэтому, хозяин, испытывая к вам уважение, я не советую вам оставаться на ночь в доме. Мне стыдно говорить такое, но что делать? Если вы останетесь, то будет еще хуже...

– Я смертельно хочу спать, – простонал несчастный молодой человек. – Ты пойдешь их предупреждать завтра утром.

* * *

Гонорий проснулся на полу своей комнаты, он лежал на циновке, которую Актиной вытащил для него из своей клетушки.

С момента ареста Суллы его преследовали несчастья, но молодой адвокат немного приободрился от мысли, что еще восемь тысяч сестерциев остались на его счету в Романском банке вкладов и поручительств, который был расположен далеко от его дома, в VI районе, то есть за несколько улиц от того отвратительного заведения, где он снимал чердачную комнату у толстой и сварливой Омитиллы, пока на него, после чтения завещания Менезия, не свалилось счастье. Он сейчас же пойдет за этими деньгами. Гонорий, сын Кэдо, не опустит рук! Он поедет в Помпеи с восемью тысячами сестерциев, а боги позаботятся об остальном... Он поднялся, чтобы перед тем, как покинуть этот дом, ему уже не принадлежащий, пройти в туалетную комнату.

«Сколько стоит Актиной?» – спросил себя Гонорий, зачерпывая обеими руками воду в мраморной раковине, которую его преследователи не унесли только потому, что она была вделана в стену. У него есть восемь тысяч сестерциев, и все. За него он заплатил тысячу – Актиной умел читать, писать и считать, но цена таких рабов в последнее время упала, и в любом случае нельзя было продать так же хорошо то, что когда-то купил, если только не потратишь на это уйму времени. "Если я освобожусь от этого несчастного, который, кажется, привязан ко мне, – думал Гонорий, умываясь, – то я рассержу богов. Нет! Я освобожу его. Я сниму все, что есть на моем счете, и составлю акт об освобождении... Это будет мне стоить сто пятьдесят сестерциев, не больше, и столько же я дам этому несчастному в качестве пособия. Итак, на все уйдет триста сестерциев. А за эту жертву боги будут ко мне благосклонны... "

Раб, ждавший у входа в туалетную комнату, протянул своему хозяину вместо полотенца какую-то тряпку, на которую не позарились даже воры.

– Актиной! Ты не будешь им говорить, что я вернулся в Рим. Мы больше сюда не вернемся. Ты поедешь со мной в банк, после чего мы составим акт об освобождении в твою пользу. Ты станешь свободным человеком.

– Хозяин, прошу вас! – вскричал напуганный несчастный. – Что тогда со мной станет?

– Так ты предпочитаешь, чтобы я продал тебя? У меня нет больше средств содержать тебя, ты же видишь!

– Как я заработаю на жизнь?

– Ну, будешь поступать как другие! Боги помогут тебе! А еще ты сможешь записаться в Аннону, что обеспечит тебя. По крайней мере, едой. Я дам тебе небольшую сумму, она поможет тебе начать дело...

Они, преодолевая утреннюю толчею на улицах, направились к тому кварталу, где Гонорий в начале своей адвокатской карьеры, еще не имея своей клиентуры, пытался поймать удачу за хвост. Он вошел в помещение, где размещалось агентство Романского банка вкладов и поручительств.