Дикари

Они были поражены внезапным появлением своего бывшего господина и хозяина. Галл спросил у них, хотят ли они снова послужить ему в деле, которое он задумал. В это время ветераны, встав за его спиной, преградили дорогу. Те ответили, что им безразлично, что о них думают, что чиновники секвестра – негодяи, относятся к ним с презрением и что они обратились с прошением отправить их в легион, но разрешения на это не получили.

Тогда Сулла велел им быть наготове и, немедленно открыв ворота или дверь, пропустить повозки и его людей, которые вот-вот появятся. И действительно, через амбразуры в стене, позволявшие наблюдать за площадью, они увидели нескольких прогуливающихся людей, которые направлялись к дворцу и, казалось, никак не были связаны друг с другом. Стражники открыли маленькую дверь, и неожиданно посетители стали входить по одному или по двое. Они насчитали около тридцати вошедших. Последние шли рядом с повозкой, запряженной одной лошадью, для нее стражники отперли ворота. Как только ворота за ней закрылись, те, кто еще недавно мирно прогуливался по площади, разобрали из такой безобидной на вид повозки мечи, щиты и каски...

Сулла считал людей по мере того, как они входили и скрывались за кипарисовой изгородью, а потом с небольшой вооруженной группой вошел в казармы, где находились оставшиеся восемь охранников.

Охранники жили в комнатах по трое. Некоторые из них спали, другие, сидя на табуретах, бросали кости на одну из кроватей. Они удивились так, как будто перед ними появился призрак. В последней комнате Сулла узнал в спящем Сирия.

Он потряс его за плечо.

– Сирии! – бросил он. – Проснись!

Тот сначала сел на кровати, а затем быстро вскочил.

– Господин! – закричал он.

– Не «господин»! Сулла!

– Сулла! Ты вернулся!

– Не хочешь ли мне помочь или останешься здесь под арестом с остальными, чтобы вас не смогли обвинить в том, что вы были моими сообщниками?

– Твоими сообщниками? Но я хочу служить тебе, как прежде, что бы ни случилось!

– Я не сомневался в тебе. Иди за мной в конюшню и захвати туда две зажженные масляные лампы. Есть ли там еще солома и овес для лошадей?

– Еще бы! Этого всего полно, ведь лошадей почти не осталось. Какая же тоска в этом дворце с тех пор, как тебя здесь не стало, Сулла!

– Вот как! Так я как раз и пришел для того, чтобы внести некоторое оживление. Ты поможешь мне поджечь его.

– Поджечь! – воскликнул тот.

– Разве это не принадлежит мне?

– Да, конечно! Это твое...

– А если это мой дом, то я имею право делать с ним все, что захочу, так?

В то время как Котий и большая часть его людей, не производя шума, окружали сам дворец, чтобы никто из чиновников не смог выбраться и позвать на помощь, Сулла пошел с Сирием в конюшни. Они вывели оттуда нескольких оставшихся лошадей, и Сирии, привязав их у псарни, вернулся помогать Сулле, который наваливал солому и сено на стоявшие в сараях тележки и повозки. Они подожгли их двумя масляными лампами.

Вскоре в ночное небо поднялись высокие языки пламени. Увидев этот условный знак, двое из людей Котия, уже сидевшие на лошадях, поскакали по заставленным телегами ночным улицам к префектуре ночных стражей, чтобы сообщить о случившемся и попросить как можно больше людей на борьбу с огнем, охватившим дворец Менезия.

* * *

Услышав дробь копыт лошадей, шум несущихся повозок ночных стражей и звук колокола, в который стали бить пожарные, пересекая площадь и подъезжая к дворцу, охрана сразу открыла две створки больших ворот: повозки, груженные людьми и необходимыми приспособлениями, поехали по широкой кипарисовой аллее к горящим постройкам. Под зловещий треск, сопровождавший любой пожар, пожарники соскочили с телег и начали разворачивать свои шланги, спрашивая, где находятся обязательные для такого поместья бассейны. Другие люди побежали к полыхающим зданиям с топорами в руках. Так как больше никого не ждали, то охранники, следуя распоряжению Котия, закрыли ворота. Любопытные уже собирались на площади, зная, что в таких случаях прохожих и соседей просят помочь, и надеясь хотя бы таким образом проникнуть в великолепный дом, в стенах которого проходила любовь возницы Металлы и убитого при невыясненных обстоятельствах патриция Менезия. Но они обнаружили лишь запертые двери.

Тем временем появились люди Котия, до сих пор прятавшиеся за кипарисами и не тронутыми огнем постройками, которые бросились на безоружных пожарников и, угрожая мечами, окружили их, заткнули кляпами рты, связали и, оттащив в подвалы подсобных помещений, заперли. Предварительно их заставили раздеться, а их форму надели Сулла, Барбидий и большинство легионеров, действиями которых они руководили. Другие люди из отряда, для которых форм не хватило, выгрузив всю технику из повозок, спрятались в них, под чехлами. Затем Сулла приказал тем, кто оставался сторожить поместье и чиновников, используя помпы и стараясь не повредить главное здание, погасить пожар и не дать огню превратить в пепел конюшни и сараи.