Дикари Гора (ЛП)

- Ты хотела этого, - объяснил я. - А, кроме того, как рабыня, Ты должна бала отдаться ему полностью.

Она не отвечала.

- Ты правда сердишься?

- Да.

- А я слышал, что Ты вскрикивала и стонала от удовольствия, - заметил я.

- Это правда, - прошептала она. - Я действительно хотела отдаться. Насколько ужасной я теперь стала.

- Такие чувства, такие желания уступить, отдаться, не только допускаются для рабыни, но требуются от неё.

- Требуются? – вздохнула она.

- Да. Не путай себя со свободной женщиной. Ты очень отличаешься от неё.

- И как рабыня, я должна была отдаться. У меня не было никакого выбора, не так ли?

- Не было. Рабыня должна отдаться любому мужчине и полностью.

- Как же Вы сможете уважать меня? – спросила она со слезами.

- На живот! Подползи и поцелуй мои ноги, рабыня, - скомандовал я.

Она сделала так, как было ей приказано.

- Так каков был твой вопрос?

- Как? Как Вы можете уважать меня? – повторила она свой вопрос, наполовину задохнувшись.

- А и не уважаю, - усмехнулся я в ответ. - Ты знаешь почему?

- Да, Господин.

- И почему же?

- Поскольку я - рабыня.

- Правильно.

- Насколько сильны мужчины этого мира, - проговорила она, с любопытством. - Как они владеют и управляют нами. Как перед ними мы можем быть чем-либо ещё кроме как женщинами?

- Твой вопрос об уважении был глуп. Возможно, сегодня тебя ждёт порка.

- Пожалуйста, не наказывайте меня, Господин, - взмолилась она.

Я уже поворачивался, чтобы уйти.

- Господин! - окликнула она.

- Да.

- Сегодня вечером, я прошу быть взятой из каравана для Вашего удовольствия.

- Сегодня вечером, я думаю, что могу быть больше в настроении для Лоис или Инес, или возможно Присциллы. Мы посмотрим. И ещё, сегодня вечером, в караване, Ты будешь связана, по рукам и ногам. Возможно, это научит тебя не задавать больше глупых вопросов.

- Да, Господин, - сказала она, глотая слёзы.

Затем я перешел к шкуре кайилиаука, где уже стоял один из Пыльноногих. Грант уже стоял там. Казалось, что Грант отказывался снять шкуру.

- Хау, - поприветствовал я краснокожего.

- Хау, - ответил он мне.

- Ieska! - позвал один из сидевших Пыльноногих, вставая. Это было вторым из имен, под которыми Грант был известен в Прериях.

Это буквально означает – «тот, кто хорошо говорит». Менее буквально, это используется в качестве общего названия переводчика.

Грант извинился и пошел узнать, что хотел человек. Это был тот самый, кто осматривал топор. Краснокожий поднял три пальца, и затем он указал на темноволосую девушку, стоящую на коленях рядом с кайилой.

Немедленно она была позвана, и поспешила к нему, так быстро как могла, не поднимая своей головы, после звука его голоса. Когда она подбежала к своему хозяину и Гранту, её владелец взял девушку рукой за подбородок и толчком поднял голову. Она глядела пораженно и дико, ей наконец-то позволили посмотреть вокруг. Она увидела других кайил и мужчин, Гранта, меня и девушек в караване. Сразу она была раздета и поставлена на колени голышом, перед Грантом. Он поднял её и медленно повернул, осматривая, заставил выгнуть спину и положить руки на затылок. После осмотра, он снова поставил её на колени.

- Тэрл, - крикнул мне Грант. Я подошел к нему, и он бросил мне свой кнут. - Проверь-ка, хорошо ли она чувствует кнут, - попросил он.

Девушка испуганно посмотрела на меня.

- На руки и колени, - приказал я ей, и она без колебаний приняла указанное положение.

Много может быть сказано по реакции девушки на боль, и по тому, как она дёргается под кнутом.

Я отвесил ей три удара. В конце концов, я не избивал её, а просто проверял реакцию. Я не бил её в свою полную силу, но с другой стороны, она должна ясно понимать и чувствовать боль. Ну а как ещё этот тест мог состояться и считаться истинным? Она вскрикнула, сбитая на живот моим первым же ударом. Не ожидая пока девушка поднимется, я добавил ей второй удар. Она опять вскрикнула в страдании и повернулась на бок, поджав ноги. После моего третьего удар, она закричала и зарыдала, подтянув ноги к себе ещё больше. Я решил, что она неплохо двигалась под кнутом. Она, это было хорошо видно, остро чувствовала боль.

- На руки и колени, - приказал Грант. Он тогда, пока она дрожала от боли и страха, ощупал её, находящуюся под впечатлением силы мужчины, только что выпоровшего её.

- Хорошо, - сказал Грант.

Она стоила Гранту трёх топоров. Она была, в конце концов, всего лишь белой рабыней, и топоры были прекрасного качества.

- Ieska! Wopeton! - позвал, краснокожий стоявший возле шкуры кайилиаука.

Мы оставили темноволосую девушку на траве там, где её отстегали, а затем купили.