Дикари (ЛП)

Я прижимаю руку к груди, чувствуя учащенное биение своего сердца, когда Дил, слегка прихрамывая, входит в комнату.

— Привет, приятель, — говорю я, наблюдая, как он направляется к рассыпанному попкорну и начинает убирать за мной.

У меня замирает сердце, когда я смотрю на него. Ему в миллион раз лучше, но ему все еще очень больно. Он определенно не тот волк, которого я знала. Я кладу руку на голову Доу, и чешу ее за ушами, пока Дил устраивается поудобнее на ковре, прямо подо мной, убедившись, что если я встану пописать, то споткнусь о его огромное тело.

Теперь, когда он не принимает сильных обезболивающих и стал намного более мобильным, он следует за мной повсюду, куда бы я ни пошла. Он так же защищает меня, как и я его, и я знаю, что его убивает то, что он еще не полностью восстановился. Он не может бегать или проглатывать свою еду, как обычно, и хотя он никак не выражает этого, я знаю, что ему все еще очень больно. Меня убивает видеть его таким, но пройдет совсем немного времени, и он снова начнет болтать со всеми этими волчьими сучками, которых он встречает в дикой природе. Держу пари, этот большой ублюдок — своего рода жеребец в мире волков, и я так ясно представляю себе Доу, смущенно закатывающую глаза при виде своего старшего брата. Хотя, действительно ли мы знаем, что они брат и сестра? Или это то, что я придумала в своей голове?

Документальный фильм продолжается, пока Доу спит у меня на коленях. Я теряюсь в истории, оценивая каждое движение Мясника, зная, что парни могли бы справиться намного лучше. Они преследовали меня, как гребаные профессионалы, по моей квартире, а затем снова по саду-лабиринту в замке.

Хорошие времена!

Я слышу, как открывается дверь внутреннего гаража, и улыбка появляется на моих губах, когда я понимаю, что Маркус и Роман вернулись. Я не могу не думать о том, что Маркус сказал мне в душе о Романе. Я не слепая, и знаю, что Роман что-то чувствует ко мне, но то, что он чувствует ко мне, и близко не сравнится с теми интенсивными отношениями, которые у него были с Фелисити. Черт возьми, у них даже есть общий ребенок, и он был готов дать ей свою фамилию.

Маркус широкими шагами проходит в огромный театральный зал, Роман следует за ним по пятам. Я не удивлена, увидев, что Леви следует за ними мгновение спустя. Маркус опускает свою задницу на подлокотник моего дивана и подбирает оставшийся кусочек попкорна, пока смотрит документальный фильм, нахмурив брови.

Леви оглядывает комнату на предмет беспорядка, который я устроила, когда ворвались волки.

— Что, черт возьми, здесь произошло? — спрашивает он, обходя диван и прислоняясь к спинке у меня за головой.

— Спроси у этих больших засранцев, — бормочу я, указывая на гигантских волков.

Я слышу тихое шипение, исходящее от пива Романа, когда он открывает крышку, в то время как Маркус продолжает смотреть на экран, наблюдая за инсценировкой последнего убийства Мясника.

— Какого хрена ты смотришь? — спрашивает он, его губы кривятся от отвращения, когда он видит дерьмовые спецэффекты и монтаж документального фильма. Я могу только представить мысли, проносящиеся в его голове — полное и безоговорочное осуждение.

— Это документальный фильм о серийном убийце. Какой-то парень, которого они назвали Полуночным Мясником, — объясняю я, когда на экране появляется еще одна фотография парня.

Глаза Маркуса расширяются от удивления, когда Леви смеется позади меня.

— Ни хрена себе, — говорит он. — Это Джейк.

Мои глаза вылезают из орбит, и я резко поворачиваюсь лицом к Леви.

— Что значит — Это Джейк? Ты знаешь этого парня?

— Да, конечно, знаю, — говорит он мне, беря пиво у Романа. — Мы тут все знаем друг друга. Он не плохой парень, просто его неправильно поняли. Ты познакомилась с ним на вечеринке, которую мы устроили в замке. Он наблюдал за тобой всю ночь.

Мои глаза становятся невероятно широкими.

— ЧТО? — Я визжу, будя Доу. — Вы пригласили этого парня на свою вечеринку?

Маркус пожимает плечами, его губы сжимаются в жесткую линию.

— Почему бы и нет? Мы пригласили кучу наших друзей, — говорит он скучающим тоном, явно думая о чем-то другом. — Нам пришлось его немного осадить. Он слишком пристально наблюдал за тобой. Если бы мы не вмешались, он бы снова прославился.

Я качаю головой, все еще не в силах в это поверить.

— Нет, это не правда, — говорю я, особенно вспоминая ту часть документального фильма, в которой говорилось, что ФБР поймало чувака и посадило его под замок. — Его арестовали два года назад.

— Да, — смеется Роман. — Точно так же, как нас арестовали в прошлом месяце. ФБР любит хвастаться, когда это важно, но держу пари, ты не слышала историй о том, как они позволяют своим целям ускользать прямо из рук.

— Ни хрена себе, — выдыхаю я, отказываясь признавать комментарии Маркуса о том, что Джейк хотел сделать со мной во время вечеринки. Я уже привлекла внимание трех сумасшедших серийных убийц-психопатов; и мне не нужно больше никого остерегаться. Кроме того, нет никакой гарантии, что следующий попадется на мое обаяние, как эти парни.