Дикарка. Чертово городище

Она прошла туда, косясь на поблескивающее у щеки лезвие, опустилась навзничь, легла, прикрываясь руками, но один их тут же отвел, закинул за головку, а второй неторопливо стянул купальник совсем, небрежно швырнул в сторону, вмиг избавился от трусов и навис над ней, упираясь кулаками в матрац, с ухмылочкой протянул:

– А ты приятная... Все умеешь?

Марина уставилась в потолок. Второй выпустил ее запястья и положил широкую ладонь на шею, чуть придавил:

– Тебя спрашивают, все умеешь?

Она кивнула, вытянула руки вдоль тела, расслабилась с беззащитным видом покорившейся жертвы, прошептала:

– Только не бейте, пожалуйста...

– Ну кто же тебя будет бить, глупенькая, – хохотнул тот, что стоял в головах, опустил ладони на грудь и стиснул. – Если будешь лапочкой, все обойдется. Будешь лапочкой?

Она старательно кивнула.

– Против двоих ничего не имеешь?

Марина потрясла головой.

– Может, тебя связать?

– Не надо, – сказала Марина. – Вы же видите, я и так не дергаюсь ни капельки...

– Вот и умница. Ножки раздвинь, а головку закинь поудобнее.

Она подчинилась, без команды раскрыв рот. Стоявший в изголовье хохотнул, не выпуская ее груди:

– Люблю понятливых шлюшек. Ну, взяла аккуратненько...

Второй уже стоял на коленях меж ее раскинутых ног, вцепившись сильными пальцами в бедра, приподнял. Вжимаясь затылком в матрац, Марина еще сильнее закинула голову, поймала ртом напрягшуюся плоть и коротко охнула, когда в нее вошли, расслабилась, покорно мотаясь в такт размашистым толчкам. Вскоре ей стало по-настоящему хорошо, и она уже не гадала, где могут располагаться камеры, потому что это, в принципе, не имело особого значения. Ее обрабатывали неспешно и умело, порой перебрасываясь циничными репликами, и ей это вполне нравилось со всех точек зрения, и служебной, и личной. Когда все кончилось почти одновременно и оба от нее оторвались, она так и осталась лежать, уронив правую руку с матраца, раскрасневшаяся и довольная. Краем глаза покосилась на Тоню, та по-прежнему сидела в кресле, медленно курила, и ее смазливенькое личико сейчас стало совершенно другим – холодным, жестким, легкая улыбочка исполнена несомненного превосходства. «Ничего удивительного, в общем, – лениво подумала Марина, положив руку на бедро сидевшего рядом парня. – Единственная возможность превосходство ощутить – глядя, как в два смычка трахают заезжую шлюху, превосходящую только количеством денег в кошельке, а по натуре еще большую дешевку, чем ты сама... Психология не особенно сложная, просекается с ходу. Ну что же, все идет согласно расчетам».

Сидевший повернулся, накрыл ладонью ее грудь, деловито поинтересовался:

– Ну, как впечатления?

– А от меня? – кокетливо улыбнулась она.

– Классно сосешь.

– Я вообще талантливая, – скромно сказала она. – Еще не поняли? А вы на что еще способны?

– Ну, давай посмотрим… – его ладонь грубовато проползла по плоскому животу, опустилась ниже, стиснула.

Марина закрыла глаза, но ее бесцеремонно подняли с матраца две пары рук, повернули, как куклу или манекен на учениях. Образовалась комбинация, в которой она еще не бывала, несмотря на богатый опыт – но, оказалось, весьма неплохо. Снова ее, называя вещи своими именами, отодрали старательно и неторопливо, без малейшего намека на нежность, и в самом деле обращаясь, словно дворовые хулиганы с подвернувшейся на свою беду примерной девочкой, из которой за пару часов сделали законченную шлюху. Ну что же, в конце концов, с ней в свое время это и произошло: жила-была балованная девочка, а потом, когда весь мир в одночасье взорвался, превратившись в нечто неописуемое, и город горел, как пучок соломы, вмиг лишившаяся всего на свете паинька обосновалась в грязном подвале, где ее сексуальным воспитанием скоренько занялись новоиспеченные волчата, бывшие примерные мальчики. Хорошо еще, что это была с в о я стая, не били и не издевались – но прежде чем подняться до почетной роли личной игрушки вожака, общей девочкой все же побыла, и приятного в этом мало…

Ей стало вдруг скучно и безразлично – и, покосившись на вопросительно поглядывавших парней, она недвусмысленно махнула рукой, уже не как игрушка, как хозяйка. Они поняли все совершенно правильно, быстренько похватали трусы и смылись, только дверь хлопнула.

– Дай сигаретку, – сказала она, не глядя в ту сторону.

Вытянулась на матраце, удовлетворенная, собранная и уже холодная, как охотничья собака на тропе. Тихонько подошедшая Тоня сунула ей в рот сигарету, щелкнула зажигалкой. Присела рядом, присмотрелась, с намеком коснулась бедра:

– Больше ничего не хочешь?

Вновь вернулась в свою исконную роль, а ведь, ручаться можно, не особенно и хотелось…

– Нет, – сказала Марина, вяло пуская дым. – Вполне достаточно.

– Ничего, что купальник?.. Я думала, что это вполне в стиле...

– Плевать. Сколько я тебе должна?

– Пятьсот.

– Без вопросов, – процедила Марина. – Как только вернемся в апартаменты…

– Все, правда, хорошо?

– Просто прекрасно, – сказала Марина. – Надо будет повторить как-нибудь, только в каком-нибудь другом ключе, чтобы был элемент новизны и неожиданности, учено выражаясь...