Дикарка. Чертово городище

– Танечка, вы, может, и удивитесь, но нам совершенно не нужны деньги. И прочие материальные ценности. Вы знаете, у нас, кроме фотографий, есть еще видеокассета с тем же самым сюжетом. И мы вам все отдадим в обмен на совершенно пустяковую услугу. Вы уговорите вашего мужа сегодня же уехать отсюда и более не возвращаться. Мне плевать, как вы этого добьетесь, но это единственное условие, на которое я согласен, и других не будет. Вообще.

– Зачем вам?

– А вот это совершенно не ваше дело. У меня есть условие... и кассета. Которую, по-моему, вы будете бесконечно рады заполучить... Я понятно излагаю?

– Еще как.

– Вот и прекрасно. Сейчас ваш муж засел в одном из баров играть в карты, отыскал подходящих партнеров. Насколько я знаю, это часа на два. Так что времени у нас хватает...

Интересно, подумала Марина. Единственный источник, откуда можно было почерпнуть сведения о пристрастии Артура к картам, – это старательно сфабрикованные данные, которые подсунул тот скурвившийся предатель. Картина ясная, никаких загадок...

– Но я...

Глаза у него были холодные, как лед:

– Я ведь не шучу, Танечка. Дело серьезное. Понимаете, у меня тоже есть... старший. Человек, которого мне приходится слушать и старательно выполнять все, что от меня требуется. Сейчас мне поручено добиться от вас, чтобы вы уговорили мужа уехать. И я не имею права, попросту не могу провалить поручение. А поэтому жалеть вас не намерен. Вы, может, и удивитесь, но я о вас довольно много знаю. Например, то, что вы давно уже задолбали, простите за вульгарность, муженька своим блядством на стороне. И он не прочь от вас избавиться, но не подворачивалось случая, вернее, улик. А это, – он кивнул на фотографии, лежавшие рядом с ней на столике, – как раз то, чего ему не хватало. Если он вас вышвырнет на улицу, выбор у вас будет небогатый, вы одним махом потеряете все... Учитывая, что у вас ни денег, ни нормальной профессии, перспективы печальные. Или я ошибаюсь? Молчите?

– Да поймите вы! – сказала Марина с отчаянием в голосе. – Я его не уговорю...

– Почему?

– Он упрямый и ни за что просто так не уедет, если уж решил тут проторчать не менее недели...

Лежавшая у нее на плече сильная ладонь Вики вдруг обхватила шею, и два пальца чуть нажали под подбородком:

– Давай-ка разовьем эту тему подробнее... Тут дело не в упрямстве, а? На кого он работает?

– Сам на себя, он деловой человек...

Пальцы даванули сильнее, причинив на миг нешуточную боль:

– Не свисти, паршивка! Он временами еще и подрабатывает на секретную службу, а? Ну?

Марина решила, что самое время оскорбиться и показать зубки – так, немного, не на всю длину и не демонстрируя полный набор клыков (которого у богатой дурочки, в принципе, и быть не должно).

– Вот именно! – воскликнула она раздраженно. – А что тут такого, если человек имеет кое-какие дела с секретной службой? Тут, по-моему, ничего предосудительного, совсем даже наоборот! Не криминал какой-нибудь!

– Кто ж спорит… А конкретно, что он делает?

– Вот вы у него и спросите. Я в такие дела не лезу. Совершенно ни к чему. И, кстати, вы не боитесь? Что его знакомые за такие вот штучки вам малость напинают?

– А ты сама не боишься? – вкрадчиво осведомилась Вика.

– Это чего?

– Танечка, вы действительно такая дуреха или прикидываетесь? – усмехнулся Сатаров. – Того бурного выяснения отношений, которое непременно последует, когда муженек увидит эти пикантные снимочки…

«Дуреха, говоришь? – подумала она весело. – А ведь самое время их немного охладить, чтобы не чувствовали себя такими уж победителями и не пыжились…»

Она взяла со столика снимки, всю пачку, тщательно их перебрала. Спросила:

– Говорите, и пленка есть?

– И качественная! – весело подтвердил Сатаров. – В цвете, со звуком и крупным планом…

Марина посмотрела на него отнюдь не унылым взглядом несчастной, загнанной в угол жертвы и ослепительно улыбнулась:

– Вот за что я люблю нахальных мужиков вроде вас, так это за то, что во всех ваших придумках непременно сыщется грандиознейший изъян…

– Точнее? – спросил он беспечно, ничего еще не сообразив.

Марина улыбнулась ему еще ослепительнее и прямо-таки проворковала:

– А тот изъянчик, что ни черта эти ваши снимки не доказывают.

– То есть? – спросил он уже серьезнее, самую чуточку нахмурясь.

Марина сказала медовым голосочком, преспокойно, четко выговаривая каждое слово:

– Ну да, ну да. Целая кучка фотографий, на которых я увлеченно трахаюсь, и даже, вот ужас, с двумя сразу. Кто бы спорил, дамы и господа… Вот только изъян налицо. Мне просто интересно, это каким же чудом вы кому бы то ни было докажете, что снимки сделаны сегодня и здесь? Что-то я не вижу, чтобы в кадрик попал календарь с числом и временем… В кадрах из всех декораций – только пол и матрац. Самые обыкновенные доски и самый обыкновенный матрац. Откуда тут взяться дате?

Вот теперь он, похоже, задумался всерьез, по лицу видно. Да и Вика что-то подозрительно присмирела…

Развивая успех, Марина продолжала тем же беззаботным тоном: